Они присели на корточки, и Отто Клаус провел тростью под ногами легендарного барона:
— Он висит в воздухе на высоте примерно 40 сантиметров от пола. Видите? Я вожу тростью под его ногами — это не иллюзия, тут нет никакого зеркала. Он взял себя за волосы — и просто поднял сам себя. И в таком виде висит…
— Вы считаете это возможным? — с интересом взглянул на собеседника профессор.
— Конечно! — ответил тот. — Ведь вы же сами видите — я вожу под его ногами тростью, и тут ничего нет. Вот еще раз посмотрите… Вы убедились, что тут ничего нет?
— Да, ничего нет…
Они встали.
— Вот так и обманывают миллионы, — подытожил коллекционер из Пруссии. — Говорят, что человек может воскреснуть после смерти на кресте, и водят под его ногами тростью. Но стоит взглянуть туда, где все находится в тени… — он указал тростью поверх головы барона, — как обман становится очевиден.
Он коснулся тростью невидимой нити, которая с потолка удерживала Мюнхгаузена над землей, — и восковая фигура закачалась.
— Здесь вся суть вопроса веры, — сказал Клаус. — Всякая вера масс является ослеплением. А ослепляют людей кукловоды, от которых и тянутся вниз невидимые нити. Одним дано верить, другим дано обманывать в этой вере других и управлять ими. Вот дуализм мира.
— Интересная философская аллегория, — согласился Дайнович. — Я полагаю, мы с вами из числа тех, кто осознает обман?
— Обман? — переспросил немец. — Что вообще считать обманом, герр профессор? Все с детства знают сказку Перро о Красной Шапочке. И вот композиция на эту тему. Полное разоблачение всех обманов и заблуждений.
Он указал тростью на восковую фигурку Красной Шапочки — дитя возрастом в пять-шесть лет.
— Владельцы музея не лишены чувства юмора, — Клаус постучал тростью по головному убору девочки. — Шапка не только красная, но еще и с серпом и молотом на ней. Перед неразумным ребенком кровать, как ей казалось, с бабушкой в постели. Но это оказался переодетый волк. Его убили охотники и вскрыли живот хищника, откуда появляется вполне живая и здоровая бабушка…
— Да, тут явно не сходятся концы с концами… — кивнул Чеслав Дайнович.
На кровати лежал волк — обычная, пусть и немного крупная серая собака в чепчике. Одеяло откинуто, возле постели два охотника, которые убили зверя. Пузо волка вскрыто продольным разрезом ножа, который окровавленный держит в руке один из охотников. А из чрева волка вылезла седая голова бабушки, которая, раскрыв рот, что-то радостно кричит своей внучке.
