, которые наш век поставил перед исторической мыслью и которые продолжают оставаться актуальными (нацизм — лишь наиболее волнующая из них), могут быть разрешены только на той же — биополитической — почве, на которой они сформировались. Только в биополитической перспективе можно будет решить, должны ли понятия, на оппозициях которых базируется современная политика (правое/левое, частное/публичное, абсолютизм/демократия и так далее) и которые, все более размываясь, попали сегодня в самую настоящую зону неразличимости, быть окончательно оставлены — или же они смогут заново обрести значение исходя из той самой перспективы, в которой они его и утратили. И только рассуждение, которое, последовав советам Фуко и Беньямина, исследовало бы отношения между голой жизнью и политикой, незримо управляющими даже самыми, казалось бы, далекими от них идеологиями современности, смогло бы пролить свет на тайну политического и вместе с тем смогло бы возвратить мысль к ее практическому призванию.
Одной из наиболее стабильных установок в работах Фуко является решительный отказ от традиционного, строящегося на юридическо–институциональных моделях подхода к проблеме власти (определение суверенной власти, теория Государства) в пользу непредвзятого анализа конкретных методов, посредством которых власть проникает в само тело подданных и в их формы жизни. В последние годы, как явствует из работы семинара Вермонтского университета 1982 года, этот анализ, видимо, ориентирован на два независимых направления исследований. С одной стороны, это изучение политических техник (в рамках некой науки о полиции), при помощи которых Государство присваивает и включает в себя заботу о природной жизни индивидов. С другой — изучение технологий себя, посредством которых осуществляется процесс субъективации — подчинения, приводящий к тому, что индивид оказывается связанным собственной идентичностью и собственным сознанием и одновременно подчиненным внешнему контролю. Совершенно очевидно, что эти две линии (которые, впрочем, продолжают две тенденции, с самого начала наличествовавшие в работах Фуко) пересекаются во многих точках и отсылают к общему центру. В одном из последних текстов Фуко утверждает, что современное западное государство в беспрецедентной мере интегрировало субъектные техники индивидуализации и объектные процедуры тотализации, и говорит буквально о политическом «двойном послании, состоящем из индивидуализации и одновременной тотализации структур современной власти»
