Дочь нуждалась в его помощи много лет назад. Теперь он ей не нужен.
– Он сказал, что давно пытался найти меня, – сказала она.
– Но, судя по всему, искал не слишком усердно. Ты ведь не пряталась.
– Да. Но мне кажется, что в этом замешан твой отец.
Дэй прищурился.
– Почему ты так думаешь?
– Когда ты был еще совсем маленьким, и я верила в своего мужа, он как-то обмолвился, что мой отец всегда будет жалеть о том, что потерял. Я тогда не придала значения его словам, но теперь хочу выяснить, что он имел в виду. Мой отец узнал о твоем рождении только сейчас, и это я ему рассказала.
– Вот что: если ты решишь поехать, то поедешь не одна.
– Значит, ты считаешь, что мне следует поехать?
– Черт, нет! Я считаю, что тебе следует удалить письмо и сделать вид, что ты никогда его не получала.
Его мать вздохнула.
– Ты ведь один из его наследников, Дэй.
Дэй нахмурился.
– Мне на это наплевать. Я не хочу наследовать груду старых камней, которые потребуют кучу денег на свое содержание.
– Ну, дом Ротмейеров очень красив, но дело не в этом. Я думаю, что не должна была лишать тебя общения с дедом. Из родственников с моей стороны у тебя остались только дед, дядя и кузен Бекетт.
Дэй обошел стол и положил руку на нервно сжатые ладони матери.
– Посмотри на меня, мам. – Он дождался, когда она поднимет свои ясные голубые глаза. – Ты поступила правильно. Он мне не нужен. И никогда не был нужен.
– Он сильно изменился после смерти моей матери. Он никогда не отличался общительностью, но с тех пор стал настоящим затворником.
Дэй поднял бровь.
– Да он просто какой-то редкий самородок.
При этих словах на лице его матери вспыхнула улыбка. В свои пятьдесят четыре года Рэйчел все еще была ослепительно красива. Сумев избавиться от тягостных воспоминаний прошлого, долгое время омрачавших ее существование, она обрела радость жизни.
Именно поэтому Дэю так не хотелось, чтобы мать восстановила отношения со своим отцом, который долгие годы не вспоминал о ней.
– К тому же в нашей размолвке с ним есть и моя вина, – продолжала Рэйчел. – Я тогда была упрямой и вспыльчивой. Ведь он оказался прав насчет твоего отца, но я была слишком гордой, чтобы это признать.
– Ты не можешь во всем винить себя. – Дэй нахмурился.
– Я и не виню, но… – Она снова взглянула на него. – Знаешь, это очень странно, но незадолго до получения его письма я стала видеть сны, в которых возвращалась домой. Это словно предчувствие, тебе так не кажется?
Дэй верил в предчувствия не больше, чем в сказки.
