Вдовствующая леди Кармель за пару часов пути через столицу умудрилась вымотать всех слуг. В конечном итоге, камеристки и лакеи забились в повозку, боясь высунуть нос. Только лорд Кармель без лишних слов сносил постоянное желание вдовствующей леди видеть его рядом. Приносил, подавал, сопровождал на коротких стоянках. Вервиль смотрел на него со смесью восхищения и раздражения – разве можно быть такой рохлей?
Когда солнце почти село, короткий караван добрался до трактира. Отсюда дороги матери и сына расходились в разные стороны: она отправлялась на восход, в курортный городок, а он ехал южнее, к родезийской границе.
Вервиль не мог больше слышать высокий капризный голос вдовицы, а потому заказал ужин в номер и быстро уснул. Утром, услышав громкий голос леди Кармель под окнами, королевский секретарь, ничуть не коря себя за малодушие, натянул подушку поглубже и еще некоторое время пытался заснуть. Спустя час он все же встал, совершил утренние процедуры и спустился к завтраку в общий зал.
Трактирщица приветливо кивнула постояльцу и указала на стол:
– Ваш друг уже завтракает, что подать вам?
Вервиль глянул на указанный стол, потом еще раз, потом протер глаза и пошел заново знакомиться с лордом Кармелем. Базилиус спокойно сидел за столом и с аппетитом поглощал кашу. Только куда подевалось попугайное одеяние, пухлый живот и общая нескладность? За столом сидел вполне обычный путешественник в скромном сером камзоле с черной отделкой. Белый полотняный воротник подчеркивал свежий цвет лица и широкие плечи.
Вервиль от неожиданности принялся открыто рассматривать спутника. Нет, лицо Кармеля почти не изменилось: та же белая кожа, яркие пухлые губы и свежий румянец. Но серые глаза буквально сияли от облегчения, а в движениях появились отточенность и грация.
Помолчав, королевский секретарь задал вопрос «в лоб»:
– Что это было?
Кармель поперхнулся, завозился, тяжело вздыхая, а потом неохотно признался:
– Это было желание матери. Она не видела меня шестнадцать лет и буквально завалила письмами, рассказывая, каким я был милым мальчиком в шесть лет. Когда отец умер, мне пришлось навестить поместье, и я понял, что ее представления обо мне не изменились. Пришлось соответствовать.
Теперь настало время поперхнуться Вервилю:
– Но зачем? И почему вы не виделись?
– Она очень сложный человек… – Кармель покаянно вздохнул. – Часто болеет, плачет, но если ей что-то не нравится – способна уничтожить. Это ее личная магия, магия проклятий. Отец устал бороться и уехал в приграничное поместье, забрав меня с собой.
