Неделю спустя…
Мы со Стасом приехали в аэропорт. Несколько дней назад он ошарашил меня новостью о том, что мы улетаем. На все мои расспросы он не отвечал, только злился, кричал. Я и спрашивать перестала, потому что боялась, что он снова начнет меня бить.
Захара я больше не видела… Одно упоминание о нем и внутри все от боли сжимается так сильно, что не продохнуть. Уже даже слез не было, они просто закончились, но внутри постоянно лил ливень, непроглядной стеной.
Надежда на то, что Зар нашел послание – таяла, словно сахар на солнце. Не нашел, не надо было даже надеяться. Когда глаза закрывала, то видела его, как он смотрел на меня. Сколько боли и ненависти было в его взгляде. Если прислушаться, то можно услышать, как наши сердца разбиваются.
Сможет ли когда-нибудь любимый простить меня? Не думаю. Не в этой жизни и не в других. Я предала его. Он не примет никакие объяснения. Даже если все было ради него и ради отца… А мне остается только продолжить жить… Ради них. Пережить этот год, а потом… Не знаю, что будет потом.
Устроилась удобней на кресле в зале ожидания, смотрела на людей. И почему-то вспомнился наш разговор со Стасом… После того, как я ушла из квартиры Захара.
Стас привез меня к себе. А мне было совершенно плевать на все, что последует дальше. Сидела на диване и смотрела в одну точку. Я чувствовала себя… А никак не чувствовала. Такое ощущение, что меня не стало, я лишь оболочка. А настоящая я осталась там, в квартире любимого, корчась от боли на полу. Слез не было, что удивительно.
– Это было круто, – радовался мой мучитель. На его ненавистном лице сияла улыбка. А ведь когда-то я считала Миллера младшего симпатичным. А сейчас, когда уже поздно, вижу его прогнившую, пожранную червями натуру.
– Мой братец, наверное, до сих пор сидит в ахуе. Так этому мудаку и надо.
