– За что? – вопрос слетел с губ быстрее, чем я смогла подумать. Стас впился в меня ненавистным взглядом, который не обещал ничего хорошего.
– За что? – повторил тот и у меня по коже мороз побежал. Он был в ярости…
– Этот уебок отобрал у меня все. ВСЕ. Он появился, и моя жизнь пошла по пизде. Ему все дается легко и просто. Он считает, что ему все должны и поэтому он может брать, все что хочет, – с каждым словом мужчина приближался ко мне ближе, а у меня сердце замирало от страха.
– Он отобрал у меня абсолютно все, – остановился передо мной и подняв руку провел по моей щеке. Меня передернуло от этой ласки. Ведь я прекрасно знала, на что он способен…
– Он отобрал у меня тебя, Регина, – его рука переместилась на затылок и сжала волосы в кулак. Я едва не вскрикнула от боли. Не знаю, как сдержалась. Смотрела ему прямо в глаза и желала, чтобы он сдох. Даже не скрывала этого. Смысл?
– А ведь я любил тебя, суку. В самую душу запала.
– Ты не умеешь любить, Стас. Ты псих, а психи не любят, они мучают всех, кто рядом! – он улыбнулся, и я поняла, что пощады не будет… Сегодня он меня раздавит.
Миллер продолжил, с того места, на котором остановился, словно я ничего и не сказала…
– Думал, что ты особенная, а оказалась такой же шалавой, как и все, – переместил руку мне на лицо и отшвырнул с такой силой, что я завалилась на диван, оказавшись на спине. Стас воспользовавшись моим замешательством сел сверху и зафиксировал руки и ноги так, что я не могла шевелиться.
– А ты знаешь, что делают с шалавами, дорогая Регина? – спросил Миллер и ухмыльнулся. Приблизился к моему уху и прошептал.
– Их воспитывают. Вытрахивают из них все, пока они не превратятся в безвольных кукол, – с этими словами Стас разорвал на мне блузку и начался ад…
Не знаю, сколько он меня мучил. Как долго кромсал мою душу и ломал тело. Кажется, все сплелось в один комок невыносимой боли.
Лежала на спине, глядя в потолок, на мне не было одежды, и я даже не пыталась прикрыться. Стас уже давно встал, оделся и сидел курил.
– Зачем я тебе? – не глядя на мужчину спросило. Болела каждая клеточка тела. В некоторых местах, даже, проступила кровь.
– Затем. Потому что могу заставить тебя быть со мной.
– Шантажом? – мне уже было плевать, что он сделает со мной дальше. Страх – он пропал. Я осмелела. Села на диване. Я, черт возьми, Регина Вольская, а не марионетка без голоса. Гнев начал нарастать во мне. Он «мужик», показал, что может насиловать мое тело, но волю мою ему не сломить.
