– А как ты думаешь, я ведь выбрала его? – с вызовом глядя в глаза. Неслыханная наглость. Я вижу, как меняется его лицо. Как темнеет взгляд, вижу, как эмоции в его глазах сменяют одна другую. От злости – к ненависти, и по нисходящей – к неверию, к разочарованию. А у меня внутри ничего звенящая пустота, голое пепелище. Стас все забрал. Сжег до тла.
– Он, по крайней мере никого не насилует, – продолжаю добивать. Ковыряю ножом его свежую рану. Вижу, как заостряются черты его лица. Как потухает взгляд. Больно родной? Мне тоже. Видишь, подыхаю. Нарочно бросаю эти едкие фразы, хотя прекрасно знаю, что они достигают цели. Он просил только одно – верить ему… А я предала все, растоптала в пыль.
– И знаешь, я наигралась. Устала. Теперь пора сделать выбор. Прости, но мой выбор не изменился. Твой брат будет прекрасным мужем и отцом, – говорю слова, что заставил сказать Стас. Воспользовавшись его замешательством, толкаю в грудь что есть сил. Выбегаю из комнаты, желая поскорее добраться до выхода. Только Зар не дает мне и пары шагов сделать. Чувствую его руку на своем плече и спустя мгновение ударяюсь спиной о поверхность стены.
– Сука, а я не верил ему, – в нем сейчас море ненависти, океан презрения. Я начинаю задыхаться, погружаюсь в панику. Понимаю, что нужно как можно быстрей вырваться из его рук, иначе сломаюсь.
– В тот день, после твоего идиотского звонка, отправился искать тебя. Как умалишенный, весь город исколесил. Два чертовых дня я здесь подыхал без тебя. Ждал, как жалкий пес. Черт! – отпустив меня, он хватается за голову, отходит в сторону. Внутри все горит, плавится. Не дела этого, родной? Я не выдержу… Не причиняй мне эту невыносимую боль. Щипаю себя, пытаясь привести в чувства. Мне нужно быть сильной, за нас двоих. Следующие слова кислотой нутро разъедают, но все же я выплевываю их.
– Тебя что, в качестве дружка пригласить, чтобы ты поверил? Все, довольно, – снова хватаюсь за ручку чемодана, уверенно направляясь в сторону выхода. В душе все окаменело. Знаю, ненадолго. Скоро рванет. Как только переступлю порог, буду ненавидеть себя, задыхаться от боли. Но это все потом.
– Сука! – нечеловеческий крик за спиной, и следом за ним звон разбившейся о стену бутылки. Хочется сжаться в комочек от страха и разрыдаться. Но лишь слегка вздрогнув, я заставляю себя оставаться на месте с гордо выпрямленной спиной и вздернутым подбородком.
– Ты мне душу сердце разбила и душу забрала, – сквозь горький смех летят его слова.
