— Надо защищаться, — голос Лона звучал твердо. — Иначе они нас всех передавят своими копытами.
— Пусть уж лучше давят, — прошептала Касс. — Я стрелять не намерена.
Лон не нашел, что ответить, а только изумленно уставился на нее, не веря своим ушам.
— Я не могу выстрелить в человека из лазера, — выкрикнула Касс. — В голосе ее, и она сама это услышала, прозвучало отчаянье.
— Разве это люди? Ты видела, что они творят?
— Я все равно не могу. Не могу убивать.
Взгляд Лона смягчился. На лице неожиданно появилась ласковая улыбка: — Дурочка ты моя.
Он потерся щекой о ее щеку и задумчиво кивнул: — Ну, что ж… Значит, вот в этом твоя гармония… Ладно, не надо, не женское это дело все равно…
На прощание Лон обнял ее и напомнил: — Да, родителям позвони. И позвони моим, скажешь, — воюю.
Лон широко, ей показалось, с гордостью улыбнулся. Приказал: “Не хандри”, - и отправился искать Зева.
Касс прошлась по комнатам: везде суетились люди. Кто-то устраивался, кто-то что-то решал… Там разбирали оружие, тут делились впечатлениями о пережитом.
На площади перед дворцом не прекращалось движение: одни аэробили садились, другие взлетали. Приходили беженцы: пешком, на мобилях, они шли и шли, вливались, втекали в огромную площадь перед дворцом Зева.
Ни Эриды, ни Фадиты, ни Орфа, ни Уэшеми, ни Ноэла среди этих людей Касс не встретила, как ни искала.
Она вошла во дворик, где вчера выступали поэты. “Подумать только, ведь только вчера, будто в другой, прошлой жизни”, - воспоминание вызвало прилив тоски, обреченности. Присела на краешек фонтана, вытащила из взятой с собой сумки карманный виз.
Касс позвонила своей матери, потом матери Лона и Артемы. Из разговоров выходило, что Настоящие из элиты, все, кто может, вооружаются и вылетают: ее отец, оказывается, уже где-то носился вместе с Артемой. По словам Лона, воевали.
Прекрасная Дева посидела у фонтана, глядя на погасший экран мини-виза. Ладно, Фина. Ладно, Арс. Ладно, Лон с Артемой. Ладно, Лега. Ее собственный родной отец летал над Посейдонисом, убивал. Ее собственная мать гордилась подвигами мужа.
Одно разумное существо уничтожает другое разумное существо. Касс опять вспомнила того кентавра, которого лоновский лазер заставил испариться. Вспомнила — и содрогнулась от омерзения, тошноты.
Потом вспомнила Лету, мечтательно улыбавшуюся над трупами детей, — и бессильно заплакала.
Наконец, решилась набрать номер Ноэла. Там не отвечали. Через информацию узнала личный номер Уэшеми. Посидела, собираясь с силами. В конце концов, плюнув на все приличия, на Эриду, на самое себя, набрала этот номер. С замирающим сердцем стала бормотать в виз: “Уэшеми, прошу тебя ответить”. Поэт не отзывался.
