Первые несколько минут Касс не могла открыть глаза. Мир на высокой скорости кружился вокруг в одном направлении. Постепенно, вращение замедлило ход. Через некоторое время, оно, наконец, прекратилось совсем.
Еще через несколько минут Касс смогла открыть глаза. Попробовала приподняться: каждое движение давалось с трудом. Медленно она вышла на веранду, так же медленно подошла к бассейну.
Стоя на краю, стянула ночную хламиду, нагая вошла в воду, стряхивая с себя удушье.
Ночь была скользкая, душная: куда только делся чудный, пропахший метеолой, вечер. Звезды пропали, небо давило сверху и было тяжелым, черным, каким-то мутным. Без луны и без звезд это небо, внезапно ставшее жутким, казалось почти плоским, ненастоящим, будто нарисованным.
Касс вдруг поняла: только что она была близка к безумию. Да, она чуть не сошла с ума. Уже сколько времени прошло, а сердце все еще билось учащенно и неприятная, тоскливая тошнота заливала глаза.
Кто же в Посейдонисе не знает Трою? Красивый, совсем еще юный город. Белый камень строений, кружевная вязь ставен, кариатиды царского дворца… Зеленые улицы… Витые колонны по сторонам белых лестниц…
Но отродясь не было там никакого Приама, никакой Гекубы, никакой Кассандры. Но имя звучит совсем похоже… Она вслух произнесла с оттяжкой: — Кас-сандра.
Себя не узнать она никак не могла. Это, конечно, она, Касс, немножко другая она. Другое тело: высокое, хрупкое. Другие глаза: черные, матовые. Способность видеть, причем способность более совершенная, отточенная. Видеть будущее легко. Не впадая в тяжелый транс.
…Кстати, Кассандра не богиня… Смертная земная девушка… Смертным был и Орфей. И тот, кем в ее видении стал Уэшеми.
Как только в памяти ее возникло имя: “Уэшеми”, сразу пришло облегчение. В грудь толкнулась теплая волна, девушка улыбнулась и окончательно пришла в себя.
Касс вышла из воды, встала под сушилку. Послушала шелест теплого ветерка с несильным запахом озона. Закинула руки за голову и с хрустом потянулась всем телом, подставляя ветерку каждую клетку кожи.
Потом, обновленная, легкая, нагая же вошла обратно в комнату. Ее вдруг охватило тяжелое предчувствие беды, непонятный страх сдавил горло. Касс догадалась: что-то происходит ужасное, может, очень близко, но что именно, где происходит — не знала, не могла ни осознать, ни разобрать, ни сообразить, ни увидеть.
Поговорить хотелось только с одним человеком: Уэшеми.
В это время экран вдруг вспыхнул сам собой, словно кто-то подслушал, догадался о ее одиночестве. Это была всего-навсего Фадита, но Касс сейчас обрадовалась и Фадите. Она включилась на связь, одновременно доставая и накидывая свежую тунику.
