Лон еще раз внушительно протянул по слогам: — Не-е-е-ль-зя.
Касс удивленно вздернула брови. В голосе Лона послышалось торжество.
— Сама природа, содрогаясь от страха, отвергает сверхбудущее, уничтожает цивилизацию на пороге этого сверх… Назовем его, допустим, критическим. Наша цивилизация сейчас, по-видимому, подошла к своему критическому порогу, ты думаешь, мы переступим его?
Он саркастически расхохотался: — Ну нет, как бы не так: природа не даст нам натворить больше, чем мы уже натворили.
— И нельзя ничего исправить?
— Оглянитесь вокруг, прекрасная дева Касс, — сказал Лон. — Посмотрите, сколько страдания в мире, сколько ненависти, зависти, злобы… Если исправлять, то исправлять надо все, от начала до конца. А разве возможно исправить все? Утопить, да и только. Ты представляешь, превратить все это в сверх…
Знаменитый поэт грязно выругался: — Да я пальцем не пошевелю, чтобы дать дикарям, которые останутся после катастрофы, хоть какие-нибудь, хоть самые зачаточные знания… Самое лучшее — оставить дикарей дикарями. Всем от этого только польза: и миру, и, прежде всего, им самим.
Лон задумался. Думал он, впрочем, недолго. Лицо поэта опять выразило спокойное презрение.
— Но ведь нет же! — Лон саркастически рассмеялся: — Нет, ведь обязательно встрянет великий мыслитель Ноэл. Посмотрит своими серьезными глазами, крякнет и — вперед: поехали повторять эксперимент… Ладно, Ноэл, Ноэл хоть не дурак… — Лон помедлил прежде, чем продолжать: — Но ведь еще непременно сподвигнется… Доброжелатель… — лицо Лона ' потемнело от злобы и он сквозь зубы выплюнул это имя: — По имени Рамтей. Или, как его там назовут.
Поэт вдохнул во всю глубину своих легких, потом долго медленно выдыхал. Вот так он обыкновенно дышал, когда пытался сдержать гнев. Прикрыл ресницы, как бы отгоняя от глаз неприятную картину. Вдохнул и выдохнул еще раз.
— Молчаливый. Внушительный. Добренький, — во взгляде Лона появилась странная, вроде бы несвойственная ему жесткость. — И подарит дикарям огонь. И все, — жестом руки поэт подчеркнул это “все”. — Точка. Конец. А, впрочем, наоборот, опять многоточие: все начинается сначала…
— Ну, а если все же не сначала? Если по-другому?
— Откуда? — горько сказал Лон. — Откуда другое? Если все, что сидит в этих дикарях, — это жадность, жестокость и зависть? Если все, что сидит у человека в душе, в крови, в мозгах, в генетическом наборе — это Зло? Одно большое сплошное и целостное Зло? Вот же ты сама только что видела: откуда там другое?
