— Обе они смысла не имеют. Я ведь прежде всего сказал: Абсолюта не существует, на весах все болтается, — Лон немного подумал: — К тому же все субъективно… Да, для меня эта несчастная машина, как ее там, Ракен, Шмакен, не имеет смысла: она для меня бессмысленно уродлива. Для Фины же, которая придумала ее такой, она вполне гармонична, то есть, Добро.
— Ну, а эго? — перебила Касс. — Добро, зло или… — Касс усмехнулась: — Или фантазия?
— Смотря, что заложено в этом эго, — Лон пожал плечами: — Гармония или дисгармония… — Он опять пожал плечами. — Конечно, фантазия. Даже уже не фантазия… — Он помрачнел и презрительно усмехнулся: — Фантасмагория! Фейерверк! Яркое торжество Зла!
— Любое эго?
— Исключений я еще пока не встречал, — жестко сказал Лон. — Не пришлось что-то еще повстречать, — он посмотрел на подругу и усмехнулся: — Кроме тебя, разумеется.
— А Фадита? — желчно сказала Касс. — Совершеннее ее тела нет в мире…
— Да от нее больше ничего и не требуется… — с безразличием произнес Лон.
— Значит, Добро?
— Конечно, Добро…
— Хорошо, ее тело прекрасно, ну а эго? — Касс покачала головой: — Извини, но большей дисгармонии, по-моему, не найдешь.
— Что именно отражает тело Фадиты, принципиального значения, я думаю, не имеет. В любой интерпретации Фадита — Добро, — повторил Лон, утвердительно кивая. — Из каких бы там фантазий ни складывалось ее эго. Пусть, не она сама, пусть картины или скульптуры, для которых она позирует. Пройдут годы, Фадиты не будет…
— Вечность, мы же теперь будем бессмертны, — почему-то с горечью напомнила Касс.
— Ну, не совсем бессмертны, — возразил Лон. — Все равно, пусть хоть через десять тысяч лет, но помрем, в конце концов… А скульптура останется… Представляешь, когда-нибудь, пройдет… — он ухмыльнулся: — Эта самая вечность… Начнет потомок копать… Скажем, сад… И случайно раскопает скульптуру женщины, совершеннее которой не было в целом мире… Воспламенится потомок и заорет от восторга…
— Но ведь через вечность все будет по-другому, — улыбнулась Касс. — Люди ведь будут другими. Изображают же фантасты: не человек — сплошные мозги. Кто это вдруг сад начнет копать через вечность…
— Все это ерунда, — хмыкнул Лон. — Слушай больше этих кретинов… — он вздернул голову и надменно произнес: — Меня слушай, оракула…
— Номер один, — вставила Касс.
— Вот именно, — сказал Лон. — И я объявляю во всеуслышание: фантасты — идиоты. Не будет сплошных мозгов: сверхмозга вообще не бывает. Просто быть не может. Как не бывает и быть не может сверх-красоты, сверх-гармонии и сверх-добра. И сверх-зла поэтому допустить нельзя.
