— Ты имеешь в виду Амброзию Бессмертия? — переспросил Уэшеми, медленно переводя взгляд на собеседника. И, когда Лон кивнул, уклончиво покачал головой: — А ты что об этом думаешь?
— Ничего не думаю. Лон пожал плечами, явно не желая больше напрягаться. Он стянул с предлагаемого эльфом гостям подноса устрицу и с шумом высосал ее из раковинки. После этого поэт поднял голову и хохотнул: — Впрочем, я всегда знал, что обрету бессмертие.
Уэшеми рассеянно кивнул: — Да-да, пожалуй…
Молодой халдей тоже был не дурак покушать. Ел он, на манер Лона, шумно и со смаком. Битых двадцать минут оба, без лишних рассуждений, жевали, обмениваясь одной стандартной фразой с небольшими вариациями:
— Вот это вкусно.
— Вот это очень вкусно.
— А это просто безумно вкусно.
Касс слушала, пока слово “вкусно” не набило у нее оскомину во рту, а тогда пошла прочь, к большой, собравшейся вокруг Асклепия группе гостей. Там ничего не говорили о приготовленной еде. Зато с разными интонациями по многу раз повторяли три слова, произносимые сегодня чаще других: “бессмертие”, “вечность” и “амброзия”.
Там же, тесно прижимаясь друг к другу, стояли Фадита и Орф. Орф посмотрел Касс прямо в глаза. Затем, не отрывая от нее взгляда, шепнул что-то Фадите.
— Асклепий рассказывает нам о своем новом открытии! — восхищенно улыбнулась Фадита.
— Открытие века! — звучно, с глубокомысленным видом объявил Орф, продолжая бесцеремонно разглядывать Касс.
Асклепий посмотрел на Орфа из-под приподнятых бровей. Казалось, целитель впервые в жизни заметил, что Орф вообще существует. И, что самое удивительное, еще умеет разговаривать. Затем ученый перевел взгляд на Касс. Брови его опустились, лицо потеплело. Асклепий горделиво отставил ногу немного назад и произнес: — Да, теперь, когда атланты получат бессмертие, желать уже больше нечего.
— Заманчиво, — сказала Касс. — И странно это звучит. — Она медленно повторила вслух: — Желать уже более нечего.
— Ты будешь вечно прекрасна и молода. Ничто в твоем облике, по сравнению с сегодняшним вечером не изменится, — не замечая просквозившей в ее голосе иронии, с жаром проговорил Асклепий. — Представь, пройдут тысячи лет, а ты будешь молода и прекрасна.
— Вопрос в том, чем я буду заниматься эти тысячи лет, — задумчиво произнесла Касс.
— Давайте договоримся, — предложил Асклепий. — Я, Асклепий, не последний, — он самодовольно улыбнулся, — на Гее целитель…
— Конечно, номер один, — одобрительно вставил подоспевший Лон.
