Ученый откинул голову, осмотрел присутствующих и торжественно сообщил: — Я дарю вам… — он сделал паузу для еще большего эффекта. — Я дарю вам Вечность.
Асклепий еще раз обвел всех глазами, упиваясь тем впечатлением, которое рассчитывал произвести и безусловно произвел. Вполне довольный увиденным, он продолжал: — Распоряжаться же моим даром каждый должен сам. На этот счет никому ничего ни советовать, ни приказывать я не намерен: я не провидец, не политик, — только ученый.
— Значит, всю эту пустоту — навечно! — выкрикнул Орф, потом замолчал, чуть-чуть подумал и, внезапно чему-то ужаснувшись, добавил: — И этот мерзкий чесночный запах — тоже навечно?
Фадита толкнула его локтем в бок, но Орф не унимался.
— Ты не понял меня, — с достоинством сказал Асклепий.
— Никто не обязан принимать мой дар.
— Хочется понять, — прошептала Касс.
— Умные мы все, — зло сказала Фадита. — Нет, чтоб радоваться, благодарить, наслаждаться. — Она пожала плечами и протянула: — Вы только вдумайтесь, вечность. Чего же вам еще, атланты? — Фадита еще раз пожала плечами и опять вцепилась в руку Орфа мертвой хваткой. — Ну и не ешь чеснок, если не нравится.
Произнося всю эту речь, Прекраснейшая вроде бы обращалась к Орфу, но смотрела почему-то на Касс.
— Клянусь! — с новым, несвойственным ему жаром воскликнул Лон: — Клянусь, когда родится у меня еще один сын, — Лон выразительно посмотрел на Касс: — Я назову его Асклепием, в твою честь!
Подошедший вместе с Лоном, до сих пор молчавший Уэшеми на это обещание не то усмехнулся, не то поморщился, но, наконец, заговорил: — Я думаю, если ответить на вопрос, для чего человеку дается жизнь, то попутно выяснится и для чего нужна вечная жизнь… — Он помолчал и медленно, будто все еще над этим раздумывая, прибавил: — Или не нужна…
— Хорошо, — довольно сказал Асклепий. — Очень хорошо. Вот это вопрос… Только, я думаю, вряд ли кто-либо когда-либо сможет дать на него ответ…
— Ну почему же, — уклончиво протянул Уэшеми, — у любой загадки есть отгадка, нужно только время, чтобы найти ее.
— И для чего же дается человеку жизнь? — раздраженно спросил Асклепий?
— Подумаешь, загадка, — в наступившую тишину пьяным фальцетом выкрикнул Орф: — Напиться и залечь с хорошей бабой, вот вам и весь ответ.
Орф шумно втянул в себя воздух, так же шумно выдохнул и, вызывающе глядя на Касс, положил руку на обнаженную грудь Фадиты.
Окружающие разом зашумели, зашевелились, заговорили.
У Касс перехватило в горле и заныло где-то внизу живота.
