А я все думал, прекратите, прекратите, это все неправильно, это не то, но сказать вслух – воли не хватило. Я с ней был совсем слабовольный. Ну а дальше что было, дальше я оказался совсем раздетый рядом с ней, и она прижалась ко мне, обняла, только я весь застыл, будто это и не я вовсе, и она уже не она, а кто-то другой. Я знаю, я повел себя не так, как ведут все нормальные мужчины в таких случаях, я не сделал, чего от меня ждали, а она… не буду говорить здесь, как она себя повела, только я от нее в жизни такого не ожидал. Легла рядом со мной на диван и всякое такое, а у меня внутри все сжалось и ком к горлу подступил.
Из-за нее я выглядел полным дураком. И я знал, что она подумала, она подумала, вот почему я к ней всегда уважительно относился. Я хотел ей доказать, что могу, что не поэтому, что я по-настоящему ее уважал. Я хотел, чтоб она поняла, что я все это умею, только не хочу, потому что это унижает меня и унижает ее, что мы должны быть выше этого, потому что все это отвратительно.
Ну, мы лежали так довольно долго, молчали, и я представлял, как она меня презирает, считает, что урод какой-то.
Потом она встала с дивана, опустилась на колени передо мной и стала гладить меня по голове.
– Это все не важно, – говорит, – это случается со многими мужчинами, не огорчайтесь.
Послушать ее, так она прямо уж такая опытная, опытнее не бывает.
Опять отошла к камину, надела халатик и села у огня, а сама все смотрит на меня, глаз не сводит. Я оделся. Сказал ей, мол, знаю, у меня это никогда не получится. Сочинил длиннющую историю, чтобы она меня пожалела. Конечно, все это было сплошное вранье, не знаю, поверила она или нет, только я ей наговорил такого… Что вроде я могу испытывать глубокое чувство любви и желание могу испытывать, но не могу его на деле осуществить, что, мол, поэтому не могу ее отпустить, она должна быть всегда со мной.
– Но разве вам неприятно, когда вы прикасаетесь ко мне? Мне кажется, вам хотелось меня поцеловать. Я сказал, все дело в том, что следует за поцелуями.
– Это я виновата. Я напугала вас. Я не должна была этого делать.
Да нет, вы не виноваты. Просто я не такой, как другие. Никто этого не понимает.
– Я понимаю.
Я во сне часто вижу, как я это делаю. Только на самом деле я на это неспособен.
– Танталовы муки, – говорит. Потом объяснила, кто такой Тантал.
Потом долго молчали. Мне ужасно хотелось дать ей наркоз. Отнести вниз, освободиться от всего этого. Хотелось остаться в одиночестве.
