– А что за доктор сказал вам, что вы никогда не сможете стать мужчиной?
Обыкновенный доктор. (Это все было вранье, я в жизни ни у какого врача не был.)
– Психиатр?
Еще в армии. Да, психиатр.
– А меня вы видите во сне?
Конечно.
– Как?
По-разному.
– И эротические сцены вам тоже снятся?
И все продолжает на ту же тему, никак не слезет со своего конька.
Ну, снится, что я вас обнимаю. И все. Что мы спим вместе, бок о бок, а за окном ветер и дождь. Всякое такое.
– Хотите, мы так и сделаем? Хотите, попробуем сегодня?
Это все равно не поможет.
– Я останусь с вами, если вы этого хотите.
Не хочу, отвечаю. Лучше бы вы этого вообще не затевали.
Она замолчала надолго. Казалось, целую вечность молчала. Потом говорит:
– Как вы думаете, почему я так поступила? Чтобы купить себе свободу?
Ну, не из любви же.
– Сказать вам? – И встала. – Поймите, сегодня я поступилась всеми своими принципами. Да, конечно, чтобы купить себе свободу. Конечно, я думала об этом. Но я действительно хочу помочь вам. Прошу вас, поверьте мне. Я хочу, чтобы вы поняли, я хотела показать вам, что секс – это полноправная часть жизни, ну, если хотите, род деятельности, такой же деятельности, как и всякая другая. В этом нет ничего постыдного, грязного, просто двое дарят друг другу свои тела. Это – как танец. Как игра.
Кажется, она ждала, что я скажу что-нибудь, ждала ответа, но я промолчал, пусть выскажется.
– Знаете, я для вас сделала то, чего никогда в жизни не делала ни для одного мужчины. И… ну, я думаю, вы тоже должны что-то для меня сделать.
Я, конечно, сразу понял, к чему она ведет, какую хитрую игру затеяла. И все это в кучу слов обернула, чтобы заставить человека почувствовать себя и вправду должником перед ней, вроде и не она первая все это затеяла.
– Пожалуйста, не молчите, скажите что-нибудь.
Что? – говорю.
– Ну, хотя бы, что вы понимаете, что я хотела сказать.
Я понимаю.
– И все?
Мне не хочется разговаривать.
– Вы ведь могли сразу мне сказать. Могли остановить меня в самом начале.
Я пытался.
Она опустилась на колени перед огнем.
– Фантастика какая-то. Мы теперь еще дальше друг от друга, чем были.
Я говорю, вы раньше меня терпеть не могли, а теперь небось еще и презирать стали.
– Мне жаль вас. Мне жаль, что вы такой ичто вы не видите, какая я.
Я очень хорошо вижу, какая вы. Не думайте, что я и на это неспособен.
Очень резко я ей это сказал, сыт был по горло. Она обернулась ко мне, потом согнулась вся, лицо в ладони спрятала. Вроде бы слезу пустила. Думаю, опять притворялась. Наконец сказала, тихо так:
