– Что-нибудь не так? Я сделала вам больно?
Да, говорю.
Она слезла с моих колен и руки свои связанные с моей шеи сняла, но все еще сидела очень близко.
– Вы руки мне не развяжете?
Я поднялся с дивана. Мне было так стыдно, что пришлось отойти к окну и сделать вид, что поправляю штору. Все это время она внимательно за мной наблюдала, встала на коленки на диване, на спинку оперлась и смотрит.
– Фердинанд, что случилось?
Ничего, говорю.
– Не нужно бояться.
Я и не боюсь.
– Ну, тогда идите сюда. И свет погасите. Пусть останется только огонь в камине.
Я сделал, как она хотела. Выключил все лампы, но вернулся и снова встал у окна.
– Ну идите же сюда. – И таким тоном зовет, что трудно не поддаться.
Я говорю, все это не то, вы притворяетесь.
– Вы так думаете?
Вы и сами это знаете.
– Ну как мне убедить вас, если вы даже не хотите ко мне подойти.
Я не двинулся с места. Я тогда уже понял, что все это – ужасная ошибка. Тогда она подошла к камину и встала перед огнем. Я уже не чувствовал возбуждения, только какой-то холод, вроде внутри у меня все замерзло. Удивительно. А она говорит:
– Давайте посидим у огня.
Мне и тут хорошо, отвечаю.
Ну, тут вдруг она подошла ко мне, взяла мою руку в свои и повела к камину. Я уступил, позволил ей это сделать. У камина она протянула мне руки и так посмотрела на меня, пришлось их развязать. Она сразу подошла близко-близко и опять меня поцеловала, ей для этого пришлось на цыпочки встать.
А потом она совершила свой самый отвратительный поступок.
Я глазам своим поверить не мог, она отступила на шаг от меня, развязала халатик, а под ним – совсем ничего. Стоит совсем голая. Я только взглянул Мельком и сразу отвернулся, а она стояла так, улыбалась и ждала. Понятно было, ждала, чтоб я сделал следующий шаг. Подняла руки, стала шпильки из прически вынимать, чтоб волосы распустить. Это все специально, чтоб меня спровоцировать, стоит так, совсем раздетая, и тени на ней и блики от огня в камине. Я своим глазам не верил. Приходилось верить, конечно, только я никак не мог поверить, что это все на самом деле происходит, что это в самом деле она.
Это было ужасно, мне было нехорошо, я весь дрожал, и хотелось очутиться на краю света, подальше отсюда. Это было хуже, чем с той проституткой, ту ведь я нисколько не уважал, а с Мирандой не знал, куда деваться от стыда.
Так мы стояли у камина, она прямо передо мной, и тут она головой встряхнула, и волосы рассыпались по плечам, а я прямо сгорал от стыда. Что она дальше сделала, подошла поближе и стала стягивать с меня пиджак, потом галстук, потом стала пуговицы на рубашке расстегивать, одну за другой. Я был как воск у нее в руках. Потом стала стягивать с меня рубашку.
