— Сколько ему дали? — опять спросил Наумова.
— Семь лет.
— Проверь — не сбежал ли, не освободился ли досрочно.
Наумов кивнул, а я продолжал читать показания потерпевших: как выглядел второй преступник? И замерло сердце: тёмные волосы, смуглое лицо… Хорошо разглядеть не успели, но полагают, что при встрече узнали бы. Глаза запомнились: чёрные, с густыми длинными ресницами. Показания дополнял композиционный портрет преступника. Похож! Очень похож на того, кто стрелял в «Бирюзе».
Наумов тоже внимательно всмотрелся в портрет.
— Слушай, — возбуждённо обратился он ко мне, — а ведь это он — кого мы ищем. Помнишь, я вспоминал, где его видел? И вот, гляди-ка, снова этот мерзавец выплыл. Да по какому делу!
Я записал домашний телефон потерпевших, чтобы вызвать их, поговорить с ними и показать портрет, что принёс мне Бубнов.
А время уже за полдень. Дела все изучены, можно было и перекусить.
Мы вышли на улицу и вскоре уже орудовали ложками всё в том же небольшом светлом кафе у горотдела.
К вечеру мне стало известно, что гильза, изъятая в «Бирюзе», и гильзы, проходившие по уголовному делу Пикулина, идентичны и что преступник пользовался оружием калибра 7,65. Возможно, в лесопарке и в магазине действовало одно и то же лицо. Кто этот человек? Все первоначальные следственные действия были проведены, вещественные доказательства собраны, свидетели по делу опрошены… Но пока мы никак не могли выйти на него, и это сильно удручало меня.
В дверь моего кабинета постучали. Это были Ладыгины. По телефону я просил их зайти ко мне по возможности сегодня же. И они с пониманием отнеслись к моей просьбе.
Супругам лет под сорок. Выглядели довольно интеллигентно, оба высокие, стройные. Несколько взволнованные вызовом… Коротко объяснил им, в чём дело, и, пригласив понятых, выложил на стол перед Ладыниным дюжину портретных рисунков. В их числе и работу Бубнова.
Даже не разглядывая, сразу указали на портрет брюнета:
— Он!
— А не ошибаетесь? — спросил. — Внешность его, конечно, примечательна, но всё же?
Волнуясь, Ладыгина принялась объяснять:
— Понимаете, он очень дерзко вёл себя. Другой-то парень помалкивал, лишь сумочку у меня взял.
— Я бросился к Людочке на помощь, — добавил муж. — А этот бандит выстрелил в меня. Забудешь ли такое?
— А что делал в это время второй преступник?
— По-моему, он не ожидал такого поворота. Закричал: «Эдик! Эдик! Да ты что!..» Думается, он об оружии не знал.
Оформив протокол опознания, я встал из-за стола попрощаться.
