— Ну что же… Спасибо, что пришли к нам.
— А этого Эдика, видимо, так и не задержали? — сокрушённо спросила Ладыгина.
— Задержим. Обязательно задержим, — заверил я супругов. — Можете мне поверить.
Сказал так не потому, что хотелось успокоить и подбодрить их. На этот раз действительно у нас было больше возможностей для его поимки и разоблачения.
Я попрощался с Ладыгиными. И как только они ушли, достал из папки составленную мной справку о личности Пикулина.
«Пикулин Игорь Константинович, 1964 года рождения, русский. Образование — восемь классов. Холост. Родственников не имеет. Ранее не судим. До ареста работал на заводе «Метиз» слесарем. Занимался в секции бокса спортивного общества «Труд». Имеет первый спортивный разряд…»
Значит, не совсем потерянный человек. Почему же скрывал напарника?
Схватился за телефон, набрал номер Наумова. В трубке долгие гудки. Наконец Сергей ответил. Судя по голосу, он изрядно запыхался.
— Здесь Наумов. Слушаю вас…
— Привет, Серёжа! Что так загнанно?
— А-а, это ты, Владик… Дай дух перевести… Задержанного доставляли. Он так вырывался — насилу с Громовым управились. Уже шёл к себе по коридору, когда вдруг услышал звонок в кабинете. Пока открывал дверь, пока к столу бежал…
— Запрос о Пикулине сделал?
— Да. По телетайпу.
— Ну и как? Что ответила колония?
— Жив и здоров. На месте.
— Это далеко?
— Да километров сорок. В Прибрежном… Уж не хочешь ли скатать к нему?
— Угадал. Хочу. Очень личность для меня интересная. Поговорить надо.
— Есть что-нибудь новенькое по делу?
— Да. Ладыгиных повидал. Убеждён теперь: в лесопарке и в «Бирюзе» стрелял один и тот же человек — Эдик.
— Что же Пикулин молчал о нём?
— Вот и надо выяснить.
— Когда думаешь ехать?
— При первой возможности.
— Ну-ну… Желаю успеха.
— Пока!
Я положил трубку, задумался. Почему смолчал Пикулин? Из чувства товарищества? Из страха перед Эдиком? Так ведь Пикулин — спортсмен. Боксёр!..
Да, да… Боксёр… А как личность? Что он за человек, кто скажет? Кто знает его лучше — мастер? Тренер? Надо бы встретиться с ними. В деле-то Пикулина о них — ни строчки. Эх, Соловьёв, Соловьёв! Как же ты мог обойти их вниманием?
Я взглянул на часы. Время уже позднее. Можно было двигаться к дому.
А дома, после ужина, Лена постучала в мою дверь:
— Можно?
— Конечно, заходи!
Лена проскользнула в комнату, и я с удивлением заметил в её руках гитару.
— Вот, играй на здоровье.
Гитара на вид совсем новая. Даже струны не натянуты.
— Где ты взяла?
Лена отвела глаза и как-то чересчур беспечно ответила:
