Квок Чен Ир пил необычайно много. Он расстегнул верхние пуговицы мундира, размахивал бокалом и орал тосты по-корейски. Его понимала большая половина гостей. Когда заключаешь столь выгодный договор, лучше знать все, что скажет собеседник.
Смейся, смейся, пьяное дерьмо, — подумал Шиловский, направляясь к выходу из зала. Подобно японцам, он презирал корейцев и считал их людьми третьего сорта.
В холле он наткнулся на двух девочек лет тринадцати, необычайно красивых, одетых в легкие открытые платья. Сопровождаемые охранниками, они поднимались наверх. Очевидно, скоро со своей свитой туда должен был прийти генерал.
— Ах ты, грязная корейская свинья! — Серж яростно толкнул дверь. Оказавшись на улице, он крикнул шофера и залез в машину.
— Домой, — сказал он.
Вечер для него кончился. Свою долю он заработал.
6. Калямов. Неожиданный сюрприз
Калямов скомкал бумаги, бросил их в ванну и поджег. То, что он узнал, изрядно подпортило настроение. Проникая через гематоэнцефалический барьер[1], «препарат В» концентрировался в области лимбической системы[2], что, в конечном итоге, убивало мозг. В отличии от ЛСД, «препарат В» обладал более сильным действием и поражал мозг удивительно быстро и безотказно. Пока никто из «торчков» не связал загадочные смерти с действием нового наркотика, но Калямов имел результаты вскрытий. Сам он пользовался «В» не более десяти раз, однако воздействие препарата на мозг было сугубо индивидуальным. «Торчки» с их полуразрушенным организмом, павшие первыми жертвами, должны были служить грозным предупреждением. Лаборатория гнала «препарат В» литрами. Могла делать это и тоннами, но излишек продукции повлек бы снижение цены. Начальник управления приказал форсировать поиск лаборатории и как можно быстрее доложить об ее уничтожении. Это давало некоторую свободу действий, а на завершающем этапе позволяло идти ва-банк. Калямову нравился силовой метод. В этом он соответствовал панкам и, наверное, из-за этой черты характера попал именно к ним.
Думая так, Калямов ехал в тесном автобусе в район порта. Наступал час пик, давка становилась невыносимой.
— Порт следущ… — прохрипел динамик водителя.
Двери с трудом захлопнулись, зажав чью-то руку, автобус дернулся и покатил, подскакивая на ухабах плохо заасфальтированной дороги.
— Граждане, господа, не так сильно, — простонал какой-то человек в очках и шляпе, он стоял на последней ступеньке, держа у груди портфель, — пожалуйста, а то у меня сейчас кишки через рот вылезут.
