— Я даже забыл о моей изначальной мысли. Я теперь никакой не учёный, я — беглец. Я беглец и отшельник. Помпеи ли? Трои ли? Пионерии?.. Что там сейчас? Вы видели? Вы должны им сказать: нас ждет катастрофа! Я вижу её изнутри. Земля переполнена грохотом взрывов и топотом ног… Бум! Бух! Бах! Язвы мусорных свалок дымят цветным дымом.
Финк снова увидел себя летящим из Космоса. Заканчивался первый день, а казалось — вечность. Он вспомнил облако, самолёт, стюардессу и мальчика…
Далеко внизу, над ярко цветущим подсолнечником и вершинами леса, летают птицы, как властелины бесконечного неба. Закончилась бездна полёта, ударил прибой человеческой грязи: пластик бутылок на жёлтом пляже, горы бумаги и крики голодных чаек над пустынями мусора. Цивилизация жадности и её отходов. Как таинственный остров появляется на горизонте марево города: гигантские губы жующей рекламы, огни светофоров мигают и множатся, старые картонки разваливающихся домов переполнены женской суетой, посудой и мебелью — не вмещают желающих жить под крышей. Крыша — съезжает. Сверкают стеклом и бетоном как монстры над миром тела небоскрёбов, пустые, сквозные, роскошные. Это тоже дома? для кого? Над городом висят в небе дирижабли и ленты объявлений: «Продаётся город пустых домов!.. Продаётся дорога на край океана и света!.. Купите народ умирающего государства… Улетайте со мною в Рай! Обратный билет — бесплатно! Вам понравится наше обслуживание…». Слышу свист и дрожанье футбольных полей на пространствах под небом — этажи развлечений, рулетки, реклама и музыка в потном движении обнажённых виртуальных тел под свисты, под крики, под вопли толпы и свисток полицейского на пустой площади. Город пуст. Только мчатся машины, как смеющиеся тараканы. «Не останьтесь в этом мире последними! Город — пуст!»
Хозяин микроскопа засуетился и заспешил:
— Я вас не задерживаю. — Он вдруг встал и показался решительным. — Нам нельзя поддаваться Космосу. Лысый прав! Муравьи строят своё подземелье, разумно и коллективно. Пингвин согревает яйцо с потомством на льду и морозе. Лягушка охраняет икринки, спрятав их у себя во рту. А мы? Мы потеряли инстинкт самосохранения. У людей дефицит мысли. Финк! Если найдете ген выживания — покажите! Мы забыли совсем, как он выглядит… Не подумайте, я не схожу с ума. Я уже понял, что моя лаборатория крутится в миандровых струях противопотока десять лет на одном месте. Я мечтал пройти дрейфом Гольфстрим. Но течение избавляется от любой грязи, как река в ледоход отгоняет весь мусор к берегу. Течения — это кровь океана. Люди — это тоже течение. Каждый ищет своё в океане жизни. Жизнь — это тот же Гольфстрим и не терпит фальши. Кровь должна оставаться чистой. Лысый прав. — Яйцеголовый почесал пух в правом ухе. — Хи-хи… Увидите его — скажите: я вижу его контейнеры в толще воды. Они всегда на одной глубине и в одном месте. А кто их бросает и топит — не знаю. Кому-то — кусок хлеба с маслом… Я знаю. Не знаю. Не знаю… Я знаю, что с вами делать…
