Этот вопрос сильно смутил доктора и он в замешательстве отвечал:
— В нашей стране менее требовательны чем у вас. К тому же, я должен признаться, что я еще студент. Титулом доктора я обязан воображению Орели, которая воображает, что невозможно лечить больного, не обладая дипломом. Вы молчите, Рожер. Разве моя откровенность лишила меня вашего доверия?
— О нет, любезный доктор Сам! Если я и не понимаю чего-либо, то хорошо знаю, что обязан вам жизнью. Вы для меня олицетворение здоровья, надежды на счастье. Я уверен, что никогда не выздоровею, если вы покинете меня!
Он промолчал несколько минут, потом продолжал:
— Скажите мне, Сам, есть у вас сестра?
При этом вопросе Сам потерял почти всю свою самоуверенность.
Но он успел овладеть собой и отвечал, смеясь:
— Нет, Рожер, у меня нет сестры… Но почему этот странный вопрос?
— Я спросил это потому, — отвечал Рожер, как бы собираясь с мыслями, — что в моих видениях была женщина, очень похожая на вас. Другие я позабыл, но эту женщину — нет. Но, быть может, я ее видел когда-либо, потому что чувствую, что люблю ее.
— Вы любите ее? — повторил мнимо-равнодушно Сам.
— О, да!
— И говорили ей это?
— Нет.
— Почему!
— Почему?.. ха! ха! ха!.. Вы не знаете… это был король… О Боже, как я страдаю!
— Рожер, — повелительно отвечал Сам, — я приказываю вам не думать. Это вредно вам. Забудьте все!
И Сам положил свою руку на лоб Рожера, который тотчас же успокоился.
Он растянулся в своем кресле и прошептал:
— Вы видите, Сам… Я был сумасшедшим…
— Займитесь чтением, Рожер, или вы опять заболеете.
— Читать скучно.
— Начните рисовать. Я принес вам новый оригинал: английскую акварель — внутренность кузницы. У вас талант, нарисуйте мне ее. Хотите попробовать?
— Я согласен, — небрежно отвечал Рожер и, взяв кисть и краски, он принялся за дело. Сам продолжал чтение.
Рожер лихорадочно водил кистью по полотну. Через час работа была кончена.
Больной откинулся на спинку кресла и погрузился в тяжелый сон.
Сам тихо встал с места, чтобы поправить подушки, лежавшие под головой Рожера.
Он бросил взгляд на рисунок и остановился в беспокойном недоумении.
Рожер и не подумал срисовывать с оригинала. Он нарисовал самого себя лежащим в гамаке среди роскошной растительности Индии. Детская рука раздвинула ветви и чья-то голова с любопытством склонилась над ним.
То была прелестная головка Самы, которую Рожер впервые увидел на плантации Гайдерабада.
В эту минуту раздался звонок.
Сам тихо вышел из комнаты и направился в залу, служившую приемной.
