Однако, когда погоня приблизилась к берегу, оттуда по ней вдарил шквальный огонь. Сразу двое в шлюпке оказались раненными, и догоняющим пришлось развернуться, уходя из-под обстрела. Невероятно, но на острове окопался некий противник, который наверняка уже захватил секретную установку.
Лагода помертвел, едва увидел трассирующие следы пуль в их сторону. «Проклятье! Неужели это проделки «морских котиков»[2]? — воскликнул он про себя. — Сейчас даже некогда докладывать на материк о случившемся — счёт на секунды!».
— Вызовите для доклада командира «Заслона» — приказал он стоявшему рядом офицеру. — Я хочу знать все подробности случившегося.
В это время к нему прибежал матрос от капитана, который сообщил, что с корабля пропали двое — Остроумов и Костогрыз. «Кажется, кое-что начинает проясняться… — подумал Лагода. — Но кто из них «крот»? Или оба?».
Немедленно были посланы моряки проверить каюты обоих. К общему удивлению, каюта Остроумова была закрыта изнутри. С немалым трудом её взломали.
Первым в каюту зашёл Лагода. Цепким взглядом обшарил помещение. Подошёл к столу учёного, просмотрел найденные записи. Поначалу ему показалось, что в бумагах нет ничего ценного. Тут он заметил крупную пометку на полях рукописи. Прочитал, задумался. Затем с некоторым сожалением произнёс:
— Всё ясно. Эх, профессор, хренов гуманист…
Вбежал один из офицеров Лагоды:
— Засечён вертолёт, который приближается острову. Скорее всего, он летит от «Саратоги». Сам крейсер находится уже не более, чем в десяти милях от острова.
Все кинулись наверх. Лагода поднялся в смотровую рубку к капитану и прижал бинокль к глазам. Точно: на фоне вечернего неба был хорошо заметен продолговатый силуэт винтокрыла с мерцающим нимбом из крутящихся лопастей и огоньками по бортам. Через некоторое время вертолёт завис над островом и сел среди скал. Лагода с досадой покачал головой, на щеках заиграли желваки зубы; он чуть не заматился.
Разумеется, в случае форс-мажора при проведении секретных операциях всегда имеется вариант «Z». И Лагода знал, что теперь он обязательно осуществит его. Самолюбие военного было уязвлено в самое сердце: «Пиндосы решили, что они уже выиграли? Как бы не так! Я сделаю такой гамбит, что они не обрадуются!» Он вспомнил прочитанное на полях листка Остроумова: «Костогрыз!!! Если будет свечение в океане, покинуть район!»
Теперь ясно, что учёный не предатель. Но что с того?! Скорее всего, подводные диверсанты, захватившие Остроумов, приплыли сюда с американской субмарины. И в руки янки, без сомнения, попала МГД-установка. Это не только катастрофа в карьере спецслужбиста, но и потеря престижа разведки! Более того, это отзовётся скандалом в мире, так как нарушались международные договорённости о запрете использования средств, вызывающие землетрясения и цунами. Лагода в ярости готов был пойти на самоубийство лишь бы исправить жуткую ситуацию. «К чёрту договора! — оборвал самого себя Лагода. — Я — офицер своей страны, и выполню приказ, даже если погибну. Пусть вместо СССР теперь Россия, но Родине я останусь верен».
