В дверь постучали.
— Войдите! — откликнулся Северин. Появился Костогрыз, вопросительно глянул на капитана. Тот кивнул головой:
— Говорите, тут все свои.
— Капитан, началось извержение вулкана. Что прикажите делать?
Как бы в подтверждение его слов раздался оглушительный взрыв. Все разом ринулись на верхнюю палубу. Пространство вокруг вулкана озарилось кроваво-жёлтым заревом.
Густые клубы поднимались над жерлом, и в них засверкали голубые стрелы молний.
Морской узел затягивались всё крепче.
Лицо Лагоды практически ничего не выражало. «Изумительная выдержка», — поразился Остроумов. Он даже не подозревал, чего это стоило сотруднику СВР — ведь на острове находится установка в миллионы долларов!
Спецслужбист срочно связался с центром. После некоторого тайм-аута им посоветовали сняться с якоря и отплыть как можно дальше от огнедышащей горы.
Уже удаляясь, все увидели, как вспыхнул западный склон острова — там загорелась нефть. Что произойдёт дальше, трудно было представить. Остроумов понимал, что теперь вся его работа пошла насмарку — цианобактерии погибнут в огне. Но это ли главное? Возможна глобальная экокатастрофа! И оставалось надеяться, что последующие тектонические процессы заткнут скважину, погасив пламя. Но пока даже за двадцать миль люди с замиранием сердца наблюдали зарево с поминутно вспыхивающими молниями. Что-то пошло не так. Впрочем, как часто и случается в реальности.
Учёный заметил, как Лагода срочно вызвал Алексеева. Он предположил, что сейчас вновь всех соберут на очередное совещание. Но нет — те двое совещались наедине.
Когда геофизик появился в кают-компании, Лагода без обиняков спросил его:
— Можем мы снова пустить сейсмоустановку в ход? Да-да, именно сейчас! — повторил он, видя вытаращенные глаза геофизика — У нас абсолютно нет времени! И попутный вопрос: что потом произойдёт?
Размышляя вслух, Алексеев произнёс:
— Пустить установку в действие мы, конечно, в состоянии. Но каковы будут последствия… Первый этап мы просчитывали ещё в лаборатории, и всё получилось, как предполагали. А без расчётов… Полностью предсказать последствия невозможно даже после всех исследований. Бывает, результаты станут видны прямо через несколько секунд, как на первом этапе. Но может быть и так, что ничего страшного не случится, или, например, землетрясение произойдёт через год, пять-десять лет.
* * *
«Несомненно, Лагоду беспокоит безопасность вверенной ему аппаратуры, — размышлял Остроумов. — Она находится на другой стороне острова, и пламя туда пока не дотягивается, хотя его ждут крупные неприятности. Пойду-ка я высплюсь, пока есть возможность, — решил учёный и отправился в свою каюту. — Как-никак уже семь часов вечера».
