— У кого спички есть? — спросил он.
— «Катюша» есть, — сказал Колька, доставая из кармана фитиль, камень и стальную пластинку.
«Катюшей» Сережка высек искру, подул на фитиль и сказал:
— Отойдите подальше.
Ребята отошли метров на двадцать, а Вовка даже спрятался в окоп и оттуда стал наблюдать за Сережкой.
Тот поджег фитилем пороховую дорожку и отскочил в сторону. Огонек быстро пробежал по дорожке, из гильзы со звонким хлопком взвилась в небо зеленая ракета. Ребята с восхищением смотрели в небо.
— Это что, — сказал Сережка, когда ракета сгорела, — ночью бы пустить. А сейчас светло. Не так красиво.
До обеда ребята привезли на школьный двор всего три тележки металла.
— Мало! — сказал Шурка, оценивающим взглядом окидывая кучку железа. — Пойдемте обедать, а после обеда соберемся у нас. Будем рисовать карту. — Он посмотрел на свои руки и пошел к воронке, наполненной талой водой.
Ребята пошли за ним.
Колька Сова наклонился над водой рядом с Сережкой.
— Обедать идем? — спросил он.
— Ага, — ответил Сережка, смывая с рук ржавчину. — Только рано. Я еще домой схожу.
Сова вздохнул.
— Хотел рассказать тебе… Про базар вчерашний.
— Опять утянул что-нибудь? — с насмешкой спросил Сережка.
Сова засмеялся и утвердительно кивнул головой.
— Оторвут тебе уши, как попадешься, вот увидишь.
Сова ухмыльнулся и прошептал:
— Сало вчера подвернулось. К тебе приходил, а тебя дома не было.
— Не стал бы я его есть. Понятно? — Сережка нахмурился и отодвинулся от товарища — Ну, пока, бывай, я пошел.
Домой шли вчетвером: Шурка, Вовка, Мишка и Сережка. Когда проходили мимо дома Зюзиных, Мишка вдруг предложил зайти к ним во двор.
— Пошли, — согласился Шурка и потянул за собой Сережку. — А мать твоя ругаться не будет?
— Нет, не будет, — заверил Мишка.
Мишкина мать на крыльце вытряхивала цветную дорожку. Увидев Шурку и Вовку, она приторно улыбнулась, притворно погрозила пальцем и пропела:
— Ах, озорники-озорники, приехали. Ну, проходите, проходите. Мишенька, угости друзей. Вместе, чай, в икуации-то были. — Она скрылась в доме, вскоре вернулась с двумя ломтями белого хлеба, намазанными сливочным маслом.
Шурка с Вовкой удивленно переглянулись.
— Кушайте, детки, берите.
Вовка с жадностью смотрел на хлеб. От нетерпения губы его шевелились. Он первый шагнул к Зюзихе, взял хлеб, тут же откусил большой кусок. Вспомнив, что нужно поблагодарить, он промычал что-то, кивнул головой, повернулся к Мишке и стал есть. Не нравилось Шурке это угощение. Не по себе было от притворно-ласковых пристальных глаз Мишкиной матери. Но очень хотелось есть. Помимо воли протянул руку, взял хлеб. Уголком глаз увидел, как, судорожно проглотив слюну, потупился Сережка. Обожгла мысль: «А Сережке-то не дает!». Стало стыдно. Растерянно поблагодарил и, еще не осмыслив до конца происходящего, услышал недобрый голос Зюзихи:
