— Нет, с вами невозможно разговаривать. Прокурор выискался, — бросив на Бабирханова уничтожающий взгляд, медсестра поспешно убралась вон.
— Так ей и надо, — воспряла мать.
— Пошла она к черту, — выдавил Маил, — кормят, как в концлагере. Вчера тут один обнаружил в своем супе таракана.
— И вкусно было? — попытался подшутить Бабирханов.
— Ты издеваешься, да? Если я здесь, в сумасшедшем доме, то значит, мне нельзя верить, да? Так получается?
— Нет, я верю, почему же…
— А санитары, эти наглые обормоты, отнимают наши сигареты. Мол, нельзя. А сами потом курят наши сигареты. Чтоб они провалились! Разорвал бы их всех!
— Кого?
— Да всех! И санитаров, и медсестер, и поваров.
— И врачей?
— И врачей. Все уходят с полными сумками. Приходят с пустыми, уходят с полными.
Мама придвинула к Маилу яблоки.
— Ешь, ешь. Чтоб они сами заболели.
Снова подошла медсестра, укоризненно кивая.
— Вы слышали, что он сказал? — спросил ее Бабирханов.
— Нет.
— Он сказал, что все работники отделения приходят на работу с пустыми сумками, а уходят с полными.
— Так он же больной.
— Сама ты больная, сука толстая. Сейчас я тебе язык оторву, — Маил в бешенстве было поднялся, но Бабирханов жестом остановил его.
Медсестра исчезла.
Мама, что-то вспомнив, начала рыться в сумке.
— У тебя есть пятерка? А то у меня десять.
— Зачем? — спросил Бабирханов.
— Для кастелянши. Она подберет Маилу чистую и по размерам пижаму.
— Мама, — взмолился Бабирханов, — мы же сами их портим. Неужели не понимаешь?
— Понимаю. А что делать? — обреченно вздохнула мать.
— Искоренять.
Она рассердилась.
— Не разводи демагогии. Всегда так было, так и будет. Не мы первые, не мы последние. Есть у тебя пять рублей?
— Нету. Даже если бы и были, не дал бы.
— Ну хорошо, хорошо. Значит мне придется выйти, где-то разменять и вернуться.
Бабирханов молча выложил деньги. Мама взяла их и потащила Маила куда-то в глубь помещения.
Бабирханов огляделся. Мимо вяло прохаживались больные, жадно разглядывая остатки уже съеденной пищи. Бабирханов поманил пальцем одного из них и предложил ему яблоко. Тот с готовностью принял. Без приглашения подошел другой.
— Можно я возьму этот кусочек хлеба? — смущенно попросил больной.
— Бери, бери, пожалуйста.
— И сигарету, если можно…
Бабирханов молча протянул пачку.
Остальные, наблюдавшие эту картину, не решались подойти ближе.
Жизнь обошла их стороной. Единственное, чем можно было бы помочь этим несчастным людям — пища. Но и ее, как видно, здесь не хватает. Думая об этом, Бабирханов помрачнел.
