Мастер молча поклонился и вышел. Вошел слуга и доложил о прибытии каменотесов.
— Только одного, главного, — раздраженно объявил Эйе.
Когда вошел мужчина средних лет с богатырскими плечами и тяжелой заросшей головой, верховный жрец явно занервничал. Помыть, одеть его — и перед ним не устоит даже Нефертити, завистливо подумал он, неприязненно кивая ему в знак приветствия.
— Сколько тебе надо времени на сооружение большой подземной усыпальницы?
Каменотес вежливо поклонился.
— Срок определяешь ты, господин. Мое дело повиноваться.
Ответ понравился Эйе, но он не подал виду.
— У тебя в запасе тридцать девять дней. Успеешь?
Мастер снова поклонился.
— Должен, мой господин.
— Небхепрура даже не успел приступить к возведению своей пирамиды. Поэтому мы его похороним в земле. Через десять дней к тебе примкнут золотых дел мастера. Стены усыпальницы будут из золота, потолок из алебастра. Главный вход в нее должен быть надежно защищен от грабителей и воров. Ты хорошо все понял?
— Да, мой господин.
— Можешь идти.
На следующий день Эйе нашел царицу Анхеспаамон в саду, где она любила проводить время с мужем. Приблизившись к ней, жрец заметил, что она не плачет. Но приглядевшись повнимательней, понял — слезы выплаканы все. Она сидела одна, без служанок, которые обычно всюду сопровождали ее.
— Пусть минуют Египет черные дни, — пылко сказал он. — И тебя, моя царица.
— Они уже настали, Эйе, настали, — в горестном раздумье ответила она. — Вот сижу и думаю, может, и мне за ним?
В этих словах было сколько невыразимой печали, что Эйе искренне посочувствовал ей.
— Не подобает царице рассуждать так, — растроганно сказал он.
Царице великого Египта, славу и богатство которого приумножил любимый нами Небхепрура. Душа его вознеслась и присоединилась к богам, откуда он наблюдает за нами.
Анхеспаамон при имени мужа закрыла лицо руками и беззвучно зарыдала. Эйе выждал и, когда царица успокоилась, продолжал:
— Все жрецы фиванских храмов требуют от нас нового фараона Египта, — солгал он. — Тебе, царица, надлежит назвать его имя.
— Ах, мне уже все равно, — безразлично вздохнула Анхеспаамон. — Назови кого хочешь.
Эйе промолчал и, выждав паузу, добавил:
— Ты ведь знаешь наши законы…
— Я не хочу выходить замуж и делить свое ложе с кем-то после Тутанхамона.
— Но Египет не может оставаться без правителя. Страна раздробится и выйдет из подчинения. Простолюдины обнаглеют и сотрут нас с лица земли. Ты понимаешь, что говоришь, дочь моя?
