— А с другой? — нетерпеливо спросил Упнефер.
— Не хотел, но так и быть, скажу. С другой стороны, боги Египта против твоего правления.
— Боги? — изумился Упнефер. — Почему же?
— Сменхкар, потом Небхепрура. Оба были молоды. Один правил два с половиной года, другой — пять с лишним лет. Если ты займешь престол, боги начнут отсчитывать твои дни. И успокоятся, как ты сам уже понял, после третьей жертвы. Теперь думай сам. Если надумаешь, я попрошу царицу Анхеспаамон сделать исключение для сводов закона.
Давая понять, что разговор окончен, Эйе встал и подошел к окну. Упнефер, однако, продолжал сидеть.
— Так кто же все-таки займет трон? — спросил он Эйе.
Эйе равнодушно пожал плечами.
— Согласно нашим законам, вдова фараона должна незамедлительно выйти замуж и провозгласить мужа фараоном. Следующий пункт закона гласит о том, что если она не желает выйти замуж, то имеет право назвать фараоном кого-нибудь из близких родственников. Все, как видишь, в ее власти. Я лишь исполнитель. Кстати, я должен тебя поздравить. По моей просьбе покойный Небхепрура назначил тебя наместником Сирии.
— Правда? — Упнефер даже подскочил от радости. Эйе сразу понял, что перед ним открыт путь к трону, который минуту назад преграждал этот недалекий юнец.
Эйе неторопливо подошел к шкафу, заполненному глиняными табличками, и, найдя нужную, протянул Упнеферу. Тот жадно схватил ее, пробежал глазами.
— И печать Небхепруры… И даже выжжена, — восхищенно проговорил он, не отрываясь от приказа.
— Мир праху его! — горестно воскликнул Эйе.
— Мир праху его! — не менее притворно повторил Упнефер.
— Не теряй времени, сын мой. Отправляйся в Сирию и приступай к своим обязанностям. Это очень богатая страна.
— Слушаю и повинуюсь, мой господин.
— Да, кстати. Собери как можно больше золота ко дню похорон Небхепруры. Как бы там ни было, но Сирию взял он. Следовательно, похороны должны быть царские и даже лучше. Народ его любил, и мы должны считаться с этим.
— Я понял, мой господин. Я могу идти?
— Иди. Да хранит тебя Амон.
После его ухода Эйе велел вызвать парасхитов[24]. Приняв их и сделав соответствующие указания, Эйе послал за каменотесами и золотых дел мастерами. Первым явился золотых дел мастер, давно славившийся своим искусством. Эйе не знал его имени, но хорошо помнил в лицо.
— Вот что, мастер, — жестко приказал он. — Даю тебе десять дней на скульптурное изображение покойного фараона. Материала, то есть чистого золота, добытого Небхепрурой в походе на Сирию, не жалей. Все, чего он достиг в этой жизни, должен унести с собой. Золотое изображение фараона должно в точности соответствовать лицу покойного. Даже за небольшое отступление я жестоко накажу тебя. Иди.
