Эйе вновь поклонился.
— Ты велел, о повелитель, выделить наместника для Сирии.
— Не для Сирии! Для Кадеша.
— Я предлагаю царем Сирии назначить Упнефера. А он, в свою очередь, сам определит правителей своих городов.
Небхепрура промолчал. Назначение Упнефера удаляло его от фараона, предоставляло Упнеферу полную свободу действий. Эйе знал, на что рассчитывал. Удалив Упнефера, он тем самым избегал возможности огласки истории с рабыней Истерим. Одновременно он чувствовал неприязнь фараона к новому родственнику.
— А как на это смотрит Маи?
— Он думает так же. Назначение Упнефера будет достойным царским подарком родственникам. — Эйе имел в виду и Меритамон, которая с удовольствием покинула бы Фивы и облегченно вздохнула бы где-нибудь в уединении с мужем. Небхепрура понял его.
— Готовь указ и вызови глашатаев.
Эйе покорно склонил голову и, попрощавшись, удалился.
Он ликовал. Задуманное как нельзя лучше претворялось в действительность. Он обещал Упнеферу повышение и сдержал свое слово. Упнефер становится царем Сирии. Приехав на днях, он заберет Меритамон и уедет обратно. Царица Нефертити в изгнании.
— Слава Амону, — вожделенно шептал он, направляясь к себе, — слава Амону, не забывающему своего покорного слуги.
Небхепрура прошелся по комнате после ухода Эйе. Предложение верховного жреца устраивало его — лишь бы не встречаться с этим Упнефером ежедневно. Он вызвал слугу и велел ему подготовиться к охоте. Слуга вышел. Небхепрура, постояв немного, вдруг внезапно дернулся и резко схватился за живот. Сильные колики скрутили его, заставили притаить дыхание. Когда боль понемногу стихла, он вновь вызвал слугу.
— Лекаря! Мне плохо!
Слуга бросился исполнять приказ, а фараон, осторожно передвигаясь, вышел из комнаты и направился по длинному коридору в свои покои.
Анхеспаамон, завидев мужа в таком состоянии, на мгновение растерялась. Затем бросилась к нему, помогла добраться до ложа.
— На тебе лица нет, мой повелитель. — Она помогла ему разуться, лихорадочно суетясь, словно обхаживала ребенка. — Ты, верно, застудился или съел что-нибудь не то.
— Не знаю. Какая-то сухость во рту, ноги начинают снова мерзнуть.
— Пойду за пифией, — бросилась к выходу жена.
— Не надо, — остановил ее фараон. — Сейчас явится лекарь, и я поправлюсь.
— Что же мне делать? — задумалась Анхеспаамон, видя его мучения. Ноги замерзают? — Она тотчас подсела к его ногам и принялась усердно массировать.
— Не утруждай себя, милая. Лучше сядь так, чтобы я тебя видел.
