— Специальный соус Ипи, да будет земля ему пухом. — Эйе сделал вид, что поглощен едой и воспринимает ее как самую обыденную. — Эх, бедный Ипи, — притворно вздохнул Эйе и принялся вновь за еду.
Маи, сидевший справа от фараона, тяжко вздохнул.
В шатер вошел слуга и поклонился. Фараон поднял голову.
— Прибыл посланник Сирии.
— Пусть войдет.
Вошедший почтительно склонил голову.
— Мой царь готов сразиться с тобой, о владыка Египта.
Небхепрура поднял голову.
— И принял условие?
— Принял, господин. Победитель беспрепятственно вступает на территорию враждебной страны и овладевает ею.
— Хорошо, — ответил Небхепрура. — Можешь идти.
Прибывший отвесил поклон и удалился.
Эйе кончил есть и напряженно размышлял. Поединок никак не устраивал его. С гибелью Небхепруры Египет становился подвластным Сирии. Но ничего, успокоился он, даже если он умрет, я попробую договориться с царем Сирии.
… Два всадника стояли друг против друга на небольшом расстоянии. Недолго стучала барабанная дробь, затем стихла. Оба врага разъехались в разные стороны и повернулись друг к другу вновь. Многотысячное войско замерло. Наступила напряженная тишина.
Небхепрура подхлестнул коня, отчего тот заржал, встав на дыбы, затем стремительно рванулся вперед. Пришпорив свою лошадь, сирийский царь поскакал навстречу.
Первый удар Тутанхамона пришелся на подставленный щит сирийца. Не теряя времени и не давая египтянину опомниться, он нанес сокрушающий ответный удар, от которого Тутанхамон еле успел увернуться. Снова разъехавшись, оба во весь опор помчались друг на друга.
Сирийский царь выставил копье, которое неминуемо должно было поразить на скаку либо седока, либо лошадь. Тутанхамон сделал то же самое, но, приблизившись, довольно резко взял в сторону. Сирийский царь, не встретив сопротивления, чуть не вывалился из седла. Тутанхамон благополучно ускакал прочь.
Громогласный гул одобрительных возгласов прокатился по рядам египетских дружин. Ловкость и смекалка фараона приятно удивили их.
Сириец злобно заскрежетал зубами и выхватил в бешенстве меч. Тутанхамон, окрыленный поддержкой своих, смело бросился в атаку.
Завязался жестокий бой. Удары мечей высекали искры, которые хорошо были видны в наступавших сумерках. В каждый размах сириец словно вкладывал самого себя, наносил мощные удары, от которых только и защищался Тутанхамон. Враг не давал юному фараону опомниться и перейти в наступление. Очень скоро Небхепрура понял — надо изматывать. Сириец свирепел на глазах. Так может выйти из себя игрок, проигрывающий слабому сопернику.
