— Когда ты ее видел в последний раз? — обратился он к Собекмосу.
— Вчера утром, господин.
— А ты?
Уна промолчал. Не хотелось говорить правду при хозяине Истерим.
— А ты? — повторил свой вопрос Эйе.
— Несколько дней назад. Точно не помню.
Эйе неодобрительно покачал головой.
— Хорош жених. Даже не помнит, когда в последний раз виделся с любимой. У тебя есть жена и взрослые члены семьи? — обратился он к Собекмосу.
— Только жена. Ребенок слишком мал.
— Приведи ее. Я должен допросить. А пока приступлю к поискам. Идите.
Просители благодарно поклонились и вышли. Вошел слуга.
— Отряду охранной службы приступить к розыскам. Тщательно обследовать весь город. — Он помолчал, потом горько добавил. — Возможно, она покончила с собой. Особое внимание уделить прибрежной полосе реки. Выяснить по городу, не было ли вчера каких-нибудь несчастных случаев. Ступай, да поживей.
Слуга исчез.
Анхеспаамон закрыла лицо руками и горько зарыдала.
— Не могу поверить… Не могу… Как она могла?
Тутанхамон стоял у окна, прислонившись к нему. Ему было жаль супруги, которая только что узнала о недостойном поведении своей матери.
— И я не могу, однако это именно так.
— Она опозорила весь наш род, — всхлипывала Анхеспаамон. — Боже, как я несчастна, как я несчастна!
Небхепрура был невозмутим. Перстень, найденный Эйе, слишком наглядная улика. Кроме того, Эйе вчера своими глазами видел их вместе у ее дома. Свидание, думал Тутанхамон, должно было состояться именно у него, а не у нее. Потому что он живет один, а царица окружена многочисленной свитой, рабами и рабынями.
— Я должен ее наказать, — твердо заявил Небхепрура. — Этого требует закон, преступить который я не имею права.
Анхеспаамон умолкла, подняла голову.
— Поступай как считаешь нужным. Хоть и мать она мне, но закон есть закон. Отныне у меня нет такой недостойной матери.
Небхепрура порывисто подошел к ней, взял ее за руки.
— Я знал, что ты любишь и понимаешь меня. Прости.
— Полсердца, которое принадлежало моей матери, теперь тоже будет принадлежать тебе.
Фараон отошел от жены и хлопнул в ладоши.
Вошел слуга, поклонился.
— Царицу Нефертити.
— Может, мне уйти? Неприятно слушать оправдания матери.
— Останься. Я хочу, чтоб ты сама убедилась.
Анхеспаамон нерешительно подошла к мужу.
— Какое наказание ожидает царицу?
— В лучшем случае ей отрубят руки.
Супруга фараона вздрогнула, пошатнулась от жестокости, ожидавшей ее мать.
— А в худшем? — не совладав с собою, спросила она.
— Видишь ли… Поскольку у нее нет мужа, она свободная женщина. Но это не давало ей права…
