Вошел слуга, поклонился и выжидательно посмотрел на хозяина.
Тутанхамон молчал.
Эйе поклонился.
— Разреши принять тех двоих.
Фараон махнул рукой — не до тебя, мол. Эйе вышел и направился к себе.
— Найди мою жену, — приказал фараон.
Эйе важно прошел мимо поджидавших его Собекмоса и Уны.
— Господин! — хором взмолились они.
— Сейчас, сейчас. — Он даже не взглянул в сторону мужчин и быстро вошел к себе. Темнокожий слуга молча поклонился и вопросительно уставился на хозяина.
— Холодное козье молоко, — попросил Эйе.
Прохладная влага придала ему уверенности в правоте своих поступков и решимости в будущем. Немного придя в себя от страха, пережитого у Небхепруры, Эйе понял — путь к славе и власти усеян несправедливостями, которые надо безжалостно преодолевать. Политик не должен знать жалости, иначе он не политик. Очень важна цель, а не средства ее достижения. Вот Тутмос. Он получил свое. А за что? Любовь? Хм… Придворный вельможа не может и не имеет права любить. Верховный зодчий и начальник скульпторов всего Египта. Полюбил — вот и расплата. Эйе вздохнул. Все-таки жаль беднягу. Лишился жизни на тридцать пятом году жизни! Это средство, подумал Эйе, а цель еще далека. Несправедливость, по его глубокому убеждению, насилие, жестокость, беспощадность — вот главные моральные качества правителя целого государства. Без них он не продержится у власти. Все были такие, подумал Эйе, на том и власть держится. И до нас и после нас. При любых условиях жизни народ и правитель должны быть непримиримыми соперниками. Есть из общего котла они никогда не смогут. А Небхепрура вздумал пойти против навечно установленных правил. Мясо им, а кости нам. Этот его шаг дорого обойдется ему, как в свое время дорого обошелся Эхнатону, а затем Сменхкару. Небхепрура поправил положение, но ввел новшество. Как могут государственные чиновники питаться одними костями, в то время как простые немху, это оборванное, грязное стадо двуногих животных, употребляют жирное мясо? Абсурд! Но ничего… Потерпим еще немного! Против течения плывет только безумец, против ветра плюет только дурак.
Вошел слуга и вновь вопросительно уставился на хозяина.
— Ладно, зови, — понял он и принял озабоченный вид.
Собекмос и Уна молча поклонились.
— Чем могу быть полезен? — деловито осведомился Эйе, внимательно разглядев вошедших.
— У меня пропала рабыня.
— Это моя невеста, — жёстко поддержал Уна.
— А что я могу поделать?
— Мы просим разыскать ее.
Эйе пожал плечами. Исчезновение рабыни, которой он насильно овладел, мало интересовало его.
