Разгоряченная и взволнованная, она быстро сняла свитер.
Данте сбросил с себя куртку и повел мощными плечами.
Попытка отвести от него взгляд походила на стремление Земли сойти с собственной орбиты. Али казалось, что пространство самолета уменьшилось; ее дыхание стало поверхностным. Ей было трудно дышать еще до взлета самолета.
Сегодня на Данте была небесно-голубая футболка поло, удачно оттеняющая его серые глаза. Одного взгляда на его бицепсы и мускулистые руки, покрытые темными волосками, было достаточно, чтобы у Али засосало под ложечкой. Голубые джинсы облегали его стройные ноги и бедра. Али глубоко вздохнула. Да, это будет нелегкий перелет.
Она испытывала к Данте не просто физическое влечение.
Когда Али переехала к отцу после смерти своей матери и впервые увидела Данте, он произвел на нее неизгладимое впечатление.
Он был серьезным, вдумчивым и поразительно красивым. Но самое главное: он сблизился с ее отцом, чего никогда не получалось у нее. Глаза ее отца светились гордостью от достижений своего протеже, его целеустремленности и амбиций.
В тринадцать лет Алиша была взбалмошной и одинокой девушкой, а Данте – героем и прекрасным сыночком, который получал все, чего желал. Он стал единственным мужчиной из тех, кого она знала, который казался ей намного самоувереннее, способнее и красивее остальных.
Али уехала из Лондона пять лет назад, потому что была потеряна и устала от дисбаланса в их отношениях.
Но, кажется, ничего не изменилось.
Неужели он всегда будет для нее образцом идеального мужчины? Подняв голову, она увидела, что Данте на нее смотрит. Явно неодобрительно.
– Что? – спросила она. – Чего пялишься на меня как вонючка?
– Вонючка? Мы будем разговаривать как шестилетние дети?
– А может, мне шесть лет. А тебе сколько: уже сто тридцать?
Данте вздохнул, и мягкий материал его футболки сильнее прильнул к его широкой груди и плоскому животу, словно издеваясь над Али.
– Я старый, потому что не веду себя как ребенок?
– Нет, ты старый, потому что ты… – Она умолкла, когда он подошел к ней ближе. – Ты родился старым, без чувства юмора и с преувеличенным чувством собственной важности.
Данте выгнул бровь.
Она покраснела.
– Ладно. Я опоздала на два часа, но извиняться не собираюсь. Я предупреждала тебя, что не смогу вылететь в семь утра. Но ты настаивал на своем. Мы запланировали вечеринку по случаю дня рождения Кики четыре месяца назад, и она состоялась сегодня утром.
– Почему не вчера вечером?
