– Бессмыслица, – отмахнулся папа.
– Это не так! Там точно кто-то был. Кто-то, кто не хотел, чтобы Эулалия выходила замуж за Эдгара.
– Так это может быть любой человек, – заметила Камилла. – Сложно представить более неудачную партию.
Папа, посмеиваясь, устроился в кресле.
– И не говори. Если бы я хотя бы наполовину верил, что Эдгар способен похитить Эулалию, я бы сам столкнул его со скалы. С радостью. – Папа устало потер глаза. – Хватит, Аннали.
– Но как ты можешь быть так уверен…
– Я сказал, хватит, – отрезал папа, словно ударом гильотины прекращая разговор. – А что там насчет обуви?
Мы обменялись напряженными взглядами. Наконец Онор выступила вперед и приподняла юбки, показав папе изношенные башмачки. Подошвы стоптались, а темно-синяя краска местами совсем истерлась. Почти все серебряные бусинки отвалились, а ленты растрепались. Папа озадаченно взял туфельку в руки:
– Они все в таком состоянии?
Тройняшки переглянулись и тоже приподняли юбки.
– Сапожник обещал, что их хватит на весь сезон, а выглядят они так, будто повидали сотню балов.
Ленор нервно откашлялась:
– Может быть, что-то не так с кожей?
– И у вас нет никакой другой обуви? – с сомнением спросил отец. – Я только что отдал три тысячи золотых флоретов за туфли, которые не продержались и месяца.
– Ты сжег все остальные, – напомнила Камилла, – на костре с траурными вещами, помнишь?
Папа вздохнул и закрыл лицо руками.
– Значит, в город ехать все-таки придется. Но надо будет подождать. Послезавтра на заре я уплываю в Васу. Есть проблема с корпусом клипера[25]. Я не буду платить за халтуру. – Отец еще раз осмотрел туфельку Онор. – Ни за корабли, ни за обувь. Я смогу съездить в магазин в начале следующей недели.
– Но мы же не можем ходить босиком до тех пор, – возразила Розалия. – Ну пожалуйста, можно хотя бы гребную лодочку? Можем поехать завтра. Мы ведь все умеем грести.
– Но все вместе вы не влезете.
Папа посмотрел куда-то за наши спины и поздоровался:
– А, Фишер!
– Добро пожаловать домой, сэр, – ответил тот, стоя в дверях.
Лицо перепачкано, волосы слиплись от пота. Он был одет в толстый темно-синий свитер и держал в руках ведро скребков для чистки лодок. Взгляд янтарных глаз на мгновение задержался на мне, а потом скользнул дальше.
– Как проводишь время? Наверное, приятно отдохнуть от стряпни Силаса, – сказал папа, снова устроившись в кресле.
– Это уж точно! А еще я очень рад, что могу проводить так много времени с мамой.
Я непонимающе моргнула, вспомнив обиженный тон Ханны.
