На одной из остановок Баронин вышел из поезда. Было тепло и пасмурно. С утра шел дождь, и мокрый асфальт платформы до сих пор еще дымился в лучах уже появившегося на чистом, вымытом небе солнца.
На этой станции поезд стоял непонятно долго: целых тридцать минут, и после долгого сидения на одном месте Баронин решил размяться. Обходя мелкие лужи, в которых плавали принесенные ветром листья, он медленно шел по перрону мимо коммерческих палаток. Цивилизация дошла и сюда, и теперь там, где при историческом материализме не всегда можно было купить хлеба, торговали пепси-колой и «Мальборо». Выпив чашку на удивление хорошего кофе, Баронин, чтобы только не стоять на месте, спустился к запасным путям. И тут дорогу ему неожиданно преградили солдаты внутренней службы с автоматами на груди.
— Все, земляк, — прохрипел здоровенный сержант с заячьей губой, — приехали! Дальше пути нет! Давай назад!
И он многозначительно положил свои крупные руки на автомат. Присмотревшись, Баронин увидел за оцеплением несколько «столыпинских» вагонов. Он хорошо знал эти темницы на колесах, поездка в которых в мороз превращалась в самую настоящую пытку, а в жару в них люди разве только что не сходили с ума. Железные решетки, камеры на шесть — двенадцать человек каждая, убогий свет, полки, грязь и огромный штат охраны. И на каждой станции крупного города они пополнялись новыми арестантами.
Баронин поморщился. Именно в такой тюрьме путешествовал сейчас и Ларс. Ибо даже авторитеты его уровня пока еще не избегали общей участи на этапах, замерзая и жарясь в этих преисподнях, как и остальные зеки. Впрочем, Ларсом, прославленным и грозным вором в законе, коронованным на огромный регион российской воровской элитой, он был для других, а для него и по сей день так и остался все тем же Венькой, с которым он когда-то сидел за одной партой и даже был влюблен в одну и ту же девчонку. Умные и тонкие, они резко выделялись на общем фоне, и это сближало их, уже тогда проводя резкую грань между ними и их сверстниками. После школы они не виделись почти восемь лет, и первым из друзей, к кому направился, возвратившись в родной город после окончания университета и двух лет работы в МУРе Баронин, был, конечно, Венька. Но долгожданная встреча получилась натянутой и холодной. Другой, конечно, она и не могла быть. Теперь бывшие друзья стояли по разные стороны баррикад. Толком тогда так и не поговорили. Слишком сильным было отчуждение. Посидели, выпили и разошлись, чтобы уже не встречаться. Узнавали друг о друге заочно. Но карьеру при этом делали оба. Каждый на своем поприще. И к сорока оба прославились. Правда, каждый по-своему. Санька, или уже Александр Константинович Баронин как классный опер, а Ларс — как «правильный» вор в законе. На их счастье, за прошедшие годы дороги их так ни разу и не пересеклись. Хотя в глубине души и тот и другой чувствовали, что рано или поздно судьба, или, точнее, рок, обязательно сведет отмеченных ею в великий момент истины. И она свела их…
