Он прижимает меня к тонкому покрывалу, накрывает собой. В волчьих глазах уже горит желтый пожар. Не желание – необходимость. Нечеловеческая страсть. Что-то большее, чем желание, давно что-то большее. И ласки становятся жадными, он слишком долго ждал и искал. Но снег всегда приводит ко мне. Снег оставляет следы.
Я задыхаюсь. Он гладит мои плечи, спускается до груди, обводит вершинки. Трогает языком. Не останавливаясь – ниже, до впадинок бедер, до чувствительной кожи между ног. Пытается удержаться на грани безумия, растягивает наше удовольствие. Сегодня в нем так много нежности, и от этого мне хочется плакать.
– Мира… моя цветочная фрея… – его шепот нежен, а слова царапают… – Моя девочка, мое солнце… мое безумие и тепло… моя… моя…
Я целую его кожу, такую горячую. Прикосновения рождают внутри пламя, и кажется, что мое лето уже наступило. Такое, какое бывает лишь в самый знойный полдень. Пахнет землей, согретой солнцем, пахнет цветами…
Терен шепчет мое имя, выцеловывая каждый сантиметр моей кожи. На миг отрывается. Хватает ртом воздух, дышит. Пытается дышать… и снова сплетает наши руки, наши тела. Мне хочется кричать, а может, я это и делаю… Раскачиваю бедрами, подаюсь ему навстречу, плюю на все запреты. Для нас нет запретов. Есть только наслаждение, ласки, вздохи. Быстрее и быстрее, ближе и ближе… Так мало… Не утолить этот голод, что толкает друг к другу, не унять сжигающий души огонь. Заклятие? Нет…
Он мог бы уйти. Но…
– Моя фрея.
Вот ответ. И сладкий поцелуй на моих губах, и властное проникновение в мое тело. Мы оба сошли с ума.
Лампочка взрывается от перепада напряжение. Так бывает в праздники, когда люди зажигают слишком много огней. Или когда всадник зимы с рычанием берет фрею.
– Мира…
– Терен… – я выдыхаю его имя в перерывах между толчками, оплетаю руками и ногами мощное тело. Пытаюсь удержать. И удержаться. – Терен… я тебя…
– Я знаю… – не дает договорить. Целует крепко, как в последний раз.
Как?
Слизывает влагу с моих щек. Рычит и стонет, откидывая голову. Ловит мой крик наслаждения… А потом затихает, по-прежнему крепко прижимая меня к себе.
И становится тихо. И светло. От снега, что кружит за окном, выбеливая тьму в неосвещенной комнате.
– Терен? – какой дрожащий у меня голос…
И как тихо в ответ.
***
– Ату!!! Хей! Вон она!
Дыхание дерет горло так, что мне кажется – еще немного и задохнусь. Я уже ничего не вижу – заснеженный лес расплывается, в глазах замерзают слезы. ПрОклятая ночь! Только бы успеть, только бы добраться до оврага, а за ним – спасение. Там, за вековыми дубами, защитный круг, туда нет хода всадникам зимы. Но не здесь. Здесь лишь снег, колючий кустарник и сухие ветви, что норовят уцепиться за край кожуха, задержать, вручить, как подарок, снежной стае!
