, но те удалились рано, когда бедный Монти расплакался от каких-то слов Гора, и он уже собрался домой один, когда молодой человек – Дэш – подсел к нему за столик, подойдя с каким-то моряком и представившись автором-дебютантом, чей первый роман должен выйти осенью.
– Как это вас, надо полагать, будоражит, – пробормотал Гор, едва глянув на писателя, однако наслаждаясь видом моряка, который смотрел на него с той разновидностью улыбки, от какой становилось ясно, что стоит ему лишь слово сказать – и они вместе взметнут на мачту “Веселого Роджера”. – Только не рассказывайте мне об этом ничего, милый мальчик. Иначе это испортит удовольствие от его чтения.
Дэш зримо упал духом. Ему явно хотелось изложить сюжет целиком, от начала до конца, и чтобы Гор ему сказал, до чего это все чудесно. Моряк, вероятно, уже слишком долго претерпевал в роли безразличной публики, а потому теперь встал и пошел к бару за тремя банановыми дайкири, и пока его не было, Дэш сообщил Гору, как сильно уважает он творчество последнего, и предложил отсосать ему в знак благодарности в мужском туалете, каковое предложение Гор учтиво отклонил. Не то чтоб он берег себя для дальнейшего с моряком – там еще присутствовал образ этого мальчика на коленях, его жирные губы сомкнуты у Гора на хере, и выглядело это отвратительно.
– Но предложение очень любезное, – добавил он, не желая казаться грубияном.
– О, я с радостью, – ответил Дэш. – То же самое сделаю кому угодно.
– А откуда вы знаете… как его бишь, кстати сказать? Вон того “встал-якоря”?
– Это Джин, – ответил Дэш, глянув на стойку бара, у которой мальчик увлеченно отбивал авансы мужчины гораздо старше себя, которому, казалось, очень хотелось щипать его за ягодицы. Бескозырка у парня на голове кокетливо съехала набекрень, под нею обнаружились аккуратные светлые кудри, напомнившие Гору о том мальчике, которого он любил в Сент-Олбэнзе до войны.
– Джин, – тихонько повторил он. – Как Джин Келли. Уместно, по-моему. Хотя и моего отца звали Джином[21], но он в своем пиздопоклонстве ни перед одним мужчиной не кланялся.
– Вам самому доводилось посещать?
– Нет, разумеется, – содрогнувшись, ответил Гор. – А вам?
– Один раз, – признался Дэш. – Моя мать хотела, чтобы я женился на некоей Кларе Дей-Уитли, дебютантке из Мэриленда, и во мгновенье слабости, опасаясь за свое наследство, я на это согласился. Только Клара настояла, чтобы мы совершили порочное деяние еще до того, как она решится на ответ, поскольку, по ее словам, ей бы не хотелось застревать на весь остаток жизни с Вялым Джо. Оглядываясь в прошлое, думаю, она была нимфоманкой. Никак не могла отлипнуть от меня. Как бы там ни было, я согласился на ее условия, и однажды субботним днем мы с нею вместе отправились в постель, пока ее родители были на собрании “Ротари-клуба”. Актер из меня неплохой, но ей понадобилось не очень много времени, чтобы осознать, что ей втюхивают некондиционный товар.
