— Я согласна.
Создается впечатление, что старцы хорошо осведомлены о моей болезни.
Самый пожилой из них подходит ко мне, подает пиалу с горьковатым темным отваром и ждет, когда я выпью содержимое полностью, затем вкладывает в мои руки обтесанную круглую палку сантиметров шестидесяти.
— Вставай! Приказывает он.
Встаю в недоумении… Еще один старец помоложе кланяется мне и начинает учить приемам неизвестной старинной борьбы. Приходится кувыркаться через палку, поворачиваться, перепрыгивать через нее, отбивать удары. Остальные участники процесса внимательно наблюдают за происходящим. Впечатление, что урок продолжается, по меньшей мере, часа три. Когда я совсем выдыхаюсь, главный старец приказывает:
— Возвращайся обратно и навсегда забудь про свою болезнь. На прощанье еще раз напоминаю тебе: нельзя никому рассказывать о месте и времени, в котором побывала. Болезнь оставила твое тело.
Лечение закончилось, старцы исчезли так же неожиданно, как и появились. Постепенно прихожу в себя. Оказывается, что «тренировка» с палкой продолжались всего минут тридцать. Уставшая, но довольная, возвращаюсь в свои апартаменты. Приказываю служанке не беспокоить меня, ложусь на кровать, и сразу проваливаюсь в глубочайший сон.
Просыпаюсь следующим утром и понимаю, что не могу встать с постели. Все тело сверху донизу болит. Болит каждая мышца. Дня два еле передвигаюсь, движения доставляют тупую боль, затем все разом проходит.
Легко и быстро иду на поправку, оживляюсь, щеки мои заметно розовеют, становлюсь все и более активной. Про случай со старцами честно, как и обещала, промолчала. Никто так и не узнал о моем приключении.
Постепенно начинаю чувствовать, как мой организм крепнет, выдерживает все более и более длительные водные и грязевые процедуры. Желание жить во что бы — то ни стало, уверенно берет вверх над всеми остальными…
… Все больше и больше люблю новую семью. Все ее члены без исключения относятся ко мне с глубоким вниманием. Августина постоянно делает комплименты — без устали повторяет, что я хороша, умна, воспитана и напоминаю ей мужа в молодости. Оказывается, когда я смеюсь, выражение моего лица становится такое же озорное, как у Дитриха и также, в лукавые щелочки, превращаются карие глаза…
… Похвастаюсь вам: еще я умею хорошо играть на клавесине и петь. Этому меня успела обучить мама. Единственный недостаток, иногда вызывающий затруднения в общении с домашними, мой французский диалект. Но этот пробел постепенно устраняется при помощи природной склонности к языкам и стараниям близких людей. Во время разговоров в гостиной кто-нибудь всегда поправляет меня.
