Туман слегка беспокоит моего короля, хоть он и не подает вида. Как окажется позже — беспокоился он не зря. Пользуясь таким замечательным природным прикрытием, на помощь Валленштайну подходит еще три тысячи воинов.
Бой начинается, едва первые порывы ветра срывают с земли покров тумана. И сразу обнаруживается неприятный сюрприз. Наш противник отказался от тяжелых, плохо маневрирующих и уязвимых «испанских терций»(боевое построение, представлявшее собой фалангу, либо баталию, с аркебузирами в первых двух рядах и пикинёрами в задних четырёх.) и тоже построил пехоту шеренгами.
Повинуясь приказу, рейтары бросаются в бой и легко сминают на флангах неопытную, только что сформированную конницу Валленштайна. Но его центр — пехота, еще стоит.
Пока мушкетеры пытаются атаковать ее «в лоб», у нас в тылу обнаруживается легкая кавалерия хорватов. Всего один полк, но он сумел наделать немало бед, пока не напоролся на слаженный огонь наших мушкетов. Оставляя на поле боя убитых, раненых и покалеченных, хорваты поспешно отступают.
К вечеру разведка доносит, что к Валленштайну подошли еще четыре тысячи пехотинцев Паппенгейма! Наше численное преимущество утрачено, и если не подойдет люнебург-саксонский корпус, нам придется несладко. Впрочем, нам уже несладко.
К счастью, саксонцы не подводят. Их почти шесть тысяч и, узнав об этом, Валленштайн мудро решает признать свое поражение и оставить поле боя за нами.
Мы победили! Но праздновать нет ни желания, ни сил. Мы — победившая армия, двигаемся по разбитой дороге. Настроение царит похоронное. На одной из телег везут погибшего. Он с головой прикрыт рогожей, лица не видно. Из под рогожи выглядывает носок его сафьянового сапога… Я смотрю на погибшего с грустью и тревогой за свое будущее.
Еще вчера, во время злосчастного прорыва вражеской кавалерии, мой король наткнулся на этих хорватов и был смертельно ранен в голову. Солдаты Валленштайна ударами сабель добили его, не имея ни малейшего понятия, кто перед ними. Нелепая смерть, дважды нелепая для того, кого даже враги считали гением военной науки, королем-полководцем, королем-стратегом.
Мы скрыли гибель нашего короля. Командование принял Бернгард Саксен-Веймарский. Кроме короля мы потеряли в этом сражении больше пяти тысяч убитыми и ранеными. Я не знаю точно потерь Валленштайна, но, думаю, они были не меньше наших.
По прибытии в столицу быстро понимаю, как был прав в своих предчувствиях. Меня, доверенное лицо короля, и одного из его самых преданных сторонников, очень скоро отстраняют от власти. Дочь Густава, королева Кристина, холодно и твердо дает понять, что собирается вести свою политику, и для этого ей понадобятся совершенно иные люди с иными взглядами и иными методами.
