— Ты с чем пришёл? Мы тут заговорились о политике, а у тебя видно свой вопрос. Мои речи имеют определённую цель, но начнём с твоей.
Николай Николаевичу пришлось вновь резко перестраивать ход мыслей.
Но это его не смутило.
— Валентин Терентьевич, заранее прошу извинить, если вам покажутся смешными мои размышления.
И он рассказал о случившемся в Ливадии, предположив в заключение, что, если человек умер от разрыва сердца в связи со сказанными перед этим ему словами, то, стало быть, сказавший эти слова и должен нести ответственность за смерть человека.
Валентин Терентьевич Берестов работал прокурором без малого тридцать лет, объездил немало городов, повидал многое, но впервые слышал предложение осудить кого-то за сказанные слова, вызвавшие смерть.
— То, что ты рассказал, не смешно, — заметил он. — Это любопытно, хотя в моей юридической практике такого не встречалось. Но как же доказать, что именно слова убили человека?
— Так там же было много свидетелей. Раз не падение и не ящики были причиной смерти, то остаются только слова, на которые среагировал пострадавший.
— Да-а, любопытно. А кто, ты говоришь, его подзуживал и дразнил?
— Я пока не знаю его фамилии, но там, по-моему, были все местные, так что установить легко. Он весьма заметный внешне человек лет больше шестидесяти, с бородкой и ядовитым взглядом.
— Любопытно, — в третий раз проговорил прокурор. — Значит Ливадия. И ты точно слышал слова «Это ты там был»?
— Думаю, не ошибаюсь. Так и слышатся в голове.
Прокурор задумался, по-прежнему держа правую руку у лица, но водя теперь кончиком указательного пальца от острия ровного длинного носа до лба и обратно.
— А не знакома ли тебе случайно одна фотография? — спросил он и, покопавшись в верхнем ящике стола, вынул папку, раскрыл её, взял оттуда снимок, который и предложил собеседнику.
Николай Николаевич оторопел. Перед ним была фотография бородача, о котором они как раз и говорили.
Видя изумление Передкова, прокурор заговорил, нахмурясь:
— Можешь не отвечать. Я и так понял, что ты узнал его. Другому говорить не имею права, но ты работник горкома партии и понимаешь, что наша беседа не должна быть достоянием чужих ушей. Дело весьма серьёзное. Почему я почти сразу догадался, кто это может быть? Потому что виной гибели в данном случае было воспоминание о событии во время войны, которое имело место быть в Ливадии. Но там сейчас почти никого не осталось из местных жителей того времени. А один из них, чьё фото ты сейчас видишь, был, возможно, в числе предателей, служивших в тех местах немцам. Это пока не доказано на сто процентов, поэтому говорить ни с кем на эту тему нельзя.
