— А как же он мог скрываться до сих пор? Его же давно могли узнать.
— Дело в том, что он приехал в Ливадию с Урала не так давно. И, наверное, жил бы себе спокойно, если бы не то, что одна женщина, которая живёт сейчас в Ялте, а до войны обслуживала дачу Сталина в Ливадии и находилась там в период оккупации, пришла к нам и сообщила, что будто бы встретила человека похожего на бывшего полицая. Мы стали проверять, и выяснилось, что он носит фамилию второй жены Копейкиной. С первой жил где-то на севере, бросил её и уехал со второй в Орск. Есть такой городок у подножия Уральских гор. Оттуда ухитрился поменять квартиру на Ливадию. Так вот его настоящая фамилия Айгнин оказалась именно той, которую давно ищут по списку предателей. Давно замечено, что преступника тянет когда-то на место преступления.
Думал, очевидно, что после стольких лет да с бородой никто не сможет его узнать. Мы уточняем детали, но сомнений почти нет. И теперь ты подтверждаешь рассказом. Погибший, возможно, в момент ярости неожиданно узнал в бородатом предателя, что оказалось дополнительным психологическим ударом, который и не выдержало сердце. Надо будет всё узнать о погибшем.
— Я собираюсь сегодня туда поехать, помочь его дочери. Она одна осталась и очень страдает.
— Вот, между прочим, о чём я хотел поговорить с тобой, Николай Николаевич. Не о том, что бы ты съездил поговорить. Это, конечно, твоя добрая воля помочь девушке. Я о работе. Давно наблюдаю за тобой. Не так часто мы встречаемся, но я слышал в горкоме много хорошего о тебе и знаю, что ты заканчиваешь юридический факультет.
— Ещё год учиться.
— Уже почти финиш. Ну вот. Я сейчас почему так долго говорил? Хотел увидеть, как ты реагировать будешь. Мне понравилось, что ты спокойно слушаешь, хотя пришёл по другому вопросу, имеешь выдержку и такт. Да и глаз, как я понимаю, у тебя приметливый. Людей любишь, не проходишь равнодушно мимо. Короче говоря, хочу предложить тебе работу моим помощником. Как ты на это смотришь?
— Так меня же не отпустят из горкома?
— Думаю, что не захотят. — И прокурор рассмеялся. — Но это уже моя проблема.
Так, после недолгих переговоров прокурора Берестова с секретарём горкома партии решением бюро Передков был направлен для работы в городскую прокуратуру.
Его первой трудной работой и было дело Копейкина-Айгнина. Половина материалов было собрано до подключения Николая Николаевича. Ему пришлось заниматься именно погибшим возле стеклоприёмного пункта человеком и в связи с этим Копейкиным, называвшим себя Романом Юсуповичем. Придя к нему в хорошо обставленную квартиру, расположенную в крепком старом доме, сложенном из местного диорита, Николай Николаевич немало удивил хозяина своими вопросами о недавно погибшем Овсееве. Он мрачно ответил, что знать не знал того, только часто видел его бегающим с тележкой по посёлку.
