Воха пожал плечами.
— Дай-ка хлебну?
Кофе был невкусный и отдавал смолой, но зато оставался все еще горячим, а два стикера сахара делали его вполне удобоваримым. Воха наклонился к окошку «улитки» и заказал себе такой же американо с двойным сахаром. Боб отошел от кофейни, освобождая ему место, и снова принялся разглядывать тучи.
— И что тебе дает открытое забрало? — Воха засунул сдачу в карман и обжегся первым же глотком. Боб ответил не глядя:
— Что дает? Надеюсь, Новак начнет нервничать. Потребует объяснений. И я тогда, в свою очередь, потребую нажать на рычаги.
— Не понял. Какие рычаги? — Воха поднял указательный палец. — И что ты там все разглядываешь?
— Те самые, на которые грозился надавить, чтобы спустить на тормозах твое дело. В сети сказали, началась миграция грачей, а я ни одного не вижу.
Воха сощурил глаза и тоже не увидел ни одной птицы.
— Заплаве нечего мне предъявить. Я пропетляю и вывернусь. Новак тебя на понт берет, чтобы от Томки отодвинуть.
— Ну, как знаешь. Я помочь хотел.
— Спасибо, конечно, но я уже большой мальчик, разберусь. Скажи лучше, эта Татьяна Ивановна — его мать? Она же Якименко, а он Новак?
Боб допил свой кофе, бросил стаканчик в урну, снял очки и начал тщательно протирать стекла, как будто именно из-за них не было видно грачей.
— Новак всегда говорил, что его усыновили. Фамилию дали в детдоме — «новый воспитанник». Кто его усыновил, тоже не секрет. Адрес Якименко легко вычислить. Соседи оказались милейшими людьми, рассказали: «Витенька — хороший сын. Два года назад поместил мать в очень хорошую клинику».
Воха поежился. Жалко, что шапку оставил в машине. Сейчас была бы как нельзя кстати. Глядя на покрасневшие уши Калганова, Боб предложил:
— Идем в машину. Ноги совсем застыли.
— Да уж, промозгло. И когда уже настоящая весна начнется? Давай в мою, она еще не настыла.
До Вохиного «опелька» шли молча, быстрым шагом. Оба устроились на заднем сиденье, сняли обувь и подогнули по-турецки ноги. Воха, как всегда, щегольнул белоснежными носками — этот пунктик за ним водился еще с универа.
По радио передавали прогноз погоды. Калганов дотянулся до щитка и подкрутил кнопку. После последней фразы про миграцию птиц началась бойкая тема рекламного блока.
— А зачем тебе грачи, Боб? От Вальтера нахватался любви к птицам?
— Все просто: прилетят грачи — начнется тепло. Народ пересядет на мотоциклы. А перед этим заедут ко мне на техосмотр. Так что я занимаюсь тайм-менеджментом, то есть планирую время. И бюджет! Они у меня взаимосвязаны. А еще зарядка для глаз — в небо смотреть. За компом зрение падает катастрофически.
