Теперь Воха склонился над плечом Захаревича и громко дышал ему на ухо перегаром, пока тот от него не отмахнулся, как от назойливой мухи, и при этом случайно задел по носу.
— Поаккуратней, Захар! — Воха потер кончик носа.
— У тебя, Калганов, есть две вредные привычки! Одна из них — нависать над душой. Про вторую ты и сам знаешь! Ну что ты сопишь? Быстрее все равно не будет. Смотри!
Захаревич повел мышкой, и на экране монитора появилась фотография Жанны:
— Черная Жанна Юрьевна. Фамилия прямо в масть, старичок.
— Чем знаменита? — Воха отодвинулся и сел на стул рядом. Старался дышать в сторону.
Захаревич одобрительно похлопал его по плечу.
— Квартирные кражи, торговля по мелочам. Работала с мелкими барыгами. Судима. Вышла год назад по амнистии.
— И где-то пересеклась с нашим Тимуром. Как в той песне: «Вот и встретились два одиночества…»
Захаревич достал из коробки с вещдоками комплект ключей в полиэтиленовом пакетике.
— Ключики у нее имелись. От квартиры Тамары Воропай. Выходит, они были знакомы?
— Окстись, Захар! — Воха оскорбился за подругу, хотя тут же решил, что теоретически Тамара, как адвокат, могла иметь подобные контакты, но вслух продолжил: — Ключи были у Тимура, но при нем их не нашли. Значит, Жанна забрала.
— Или Тимур ей их сам отдал. Для чего-то. — Захаревич бросил ключи обратно в коробку.
— В любом случае нам ясно, как эта Жанна попала в квартиру. Осталось понять, для чего она туда попала. — Воха поднялся со стула и приблизился к эксперту. Тот поднял руку.
— Соблюдай дистанцию, Вова!
С тех пор как Захаревич бросил пить, позволяя себе лишь стаканчик красного сухого раз в год на именины мамы, он остро реагировал на следы возлияний у сотрудников. Калганов злоупотреблял его терпением, проявляя неуважение к новому амплуа. Мог при нем и пивко откупорить. «Хотя чего взять с Вохи? Нюансы человеческих взаимоотношений ему априори не доступны, зато и на прямоту он никогда не обижается. Воха! Воха! Парень без подвоха!»
— А вот что эта ваша «пиковая дама» делала в квартире Тамары — это уже не ко мне. — Захаревич взглянул на приятеля из-под кустистых бровей.
— Ясно дело. Посмотрим, что нароет наш новенький. Дело-то он ведет, прикинь?
— Знаю. Пускай молодой побегает. А ты потихоньку помоги.
— Я отстранен. — Воха тяжело вздохнул.
— Тоже знаю. Только когда это тебе мешало? — Захаревич издал короткий смешок.
Воха кивнул. Конечно же, он Кошеля не оставит. Даже не из-за сантиментов по собственному прошлому, а потому что, как давеча заметил Петрович, дело вышло уж больно личное. Настолько личное, что впору увольняться. Только не выживет он без службы. Да и Боб, что бы он там ни плел про Вальтера, нуждался в своих «глазах и ушах» в органах, пока не пойман этот выродок Портной. Хватит рефлексий. Воха нащупал в кармане «зиппо» и ощутил приступ тошноты. Курить он сейчас не мог. «Эх, придется справляться своими силами. Ну, или наклеить никотиновый пластырь».
