— Кидать камни — это хамство, — поморщился Славка Кулеш. — Кидать камни по субботам — это религиозное хамство. Какая разница между хамом Ивановым и хамом Абрамовичем? Никакой. Хамство ведет к тотальному насилию, насилие — к фашизму.
— Ты думаешь, в Израиле возможен фашизм? — с сомнением в голосе спросил Вадим Соловьев.
— Везде возможен фашизм, — пожал плечами Славка. — Что, евреи из особого мяса, что ли, сделаны? То же мясо, те же кости, то же дерьмо, что и у других. Все дело в пропорции… Я, знаешь, боюсь хамства. Хамство признает в искусстве только одно: народные пляски. Ну, еще чечетку.
— Я в России был как-то далек от еврейства… — пробормотал Вадим Соловьев. — Мне всегда казалось, что какой-нибудь Ванюха по самой природе немного хамоват, а евреи к хамству как бы и непригодны.
— Мне тоже так казалось, — сказал Славка, слушавший внимательно. — Но ошибаться евреи могут, как ты думаешь? Ну, вот, я и ошибся. А что мы в Москве вообще знали о евреях? Что все евреи хотят поступить в институт, что это в национальном характере народа. А здесь мы очутились посреди народа, как посреди озера, и берегов не видно; неизвестно, куда плыть.
— Ну, понятно, — согласился Вадим. — Один из Москвы приехал, другой из Южной Африки, а третий откуда-нибудь из Марокко или из Ливии.
— Вот-вот! — поддержал Славка Кулеш. — Один, как трактор, прет в университет зубрить математику, а другой считает, что самое главное — это научиться играть в шеш-беш… Сейчас приедем в Бней-Брак — увидишь совсем особых евреев, ты их в России тоже не видал.
Свадебный зал отыскали скоро: спрошенные прохожие, одетые в длинные черные кафтаны, объясняли дорогу обстоятельно и многословно, сочно описывая подорожные приметы и размахивая руками при уточнении направления пути, его поворотов и извивов. Закончив разъяснения, спрошенные делали несколько шагов вслед отъехавшей машине и кричали поздравления в адрес жениха Рудика и его уважаемого отца Мойше Каценеленбогена, торговца битой птицей.
— Все-таки приятно, — сказал Вадим Соловьев, выслушав от бегущего за машиной еврея очередное поздравление. — Незнакомые люди, а вон как поздравляют.
— Рудаков папаша Каценеленбоген из семьи знаменитых раввинов, — объяснил Славка Кулеш, — вот они и поздравляют. Но ты прав, это трогательно.
— Я сейчас подумал, — сказал Вадим Соловьев, — в России у нас никто бы не стал вот так поздравлять: хоть раввин, хоть председатель горсовета. Ну, сморозили бы на худой конец какую-нибудь хреновину… А у этих лица — светлые.
