Последние три часа пароход шел по мутной, желтой, густой воде, и бывалые путешественники говорили, что это уже устье Янцзы. Но берегов не было.
— А их и не будет видно, пока не войдем в Вампу, — отозвался на выраженное Гогой сомнение молодой человек, севший накануне в Циндао. Как и прочих, Гога принимал его за англичанина, тем более что звали его Майк, а оказался он русским, хотя говорил по-английски охотнее, чем по-русски. — Теперь уже скоро.
— Скоро в Шанхае будем? — спросил Гога с детской надеждой, что все произойдет так, как хочется, а не так, как должно быть. Он знал, что «Хотен-мару» прибывает в Шанхай в половине четвертого, а сейчас только четверть второго. Как всегда, последние часы путешествия — какое бы оно ни было интересное — томительны и тягучи. Не терпелось скорее ступить на берег.
— Нет, еще не очень, — ответил Майк и обстоятельно объяснил: — В Вампу войдем скоро. Вот с правого борта будут форты Вузунга и оттуда, считайте, полтора часа ходу до Шанхая, вернее, до той пристани, где мы пришвартуемся.
Приходилось запастись терпением.
Наконец на горизонте появилась как бы темная линия. Она становилась все отчетливее и толще, и уже не было сомнений, что это земля — низкий, пологий берег без всякой растительности, — ровная, словно по линейке проведенная, полоса суши. И такая же полоса, только гораздо ближе, оказалась с левого борта. Безлюдный, унылый пейзаж. Безжизненная местность, млеющая в раскаленном воздухе, под ослепительным, немилосердным светом, равномерно заливающим все вокруг и придающим земле и воде почти одинаковый желто-коричневый тон. И духота — влажная, плотная, словно тело обернули горячей простыней.
«И вот здесь мне придется жить?» — шевельнулось у Гоги тоскливое чувство. Каким милым показался ему сейчас прохладный Харбин, с его тихими улицами, сочной зеленью садов и скверов, с возможностью в любой момент встретить знакомого.
Но это чувство скоро прошло. Пейзаж менялся, точнее оживлялся.
Навстречу прошел пассажирский пароход, куда больший, чем «Хотен-мару». На корме его развевался британский флаг, пассажиры, густо заполнявшие борта на всех палубах, размахивали платками. Куда они плывут: в Америку? В Австралию? Гога ревниво смотрел вслед гиганту: обидно, когда видишь корабль большего тоннажа или идущий быстрее, чем тот, на котором плывешь сам.
С левого борта быстро и бесшумно обогнал «Циндао-мару» — американский миноносец — легкое, изящное судно об одну трубу, но с двумя парами пушек и на носу, и на корме. Гога, глядя на него, подивился, насколько похож он на суда этого же класса, которые он не раз видел в альбоме «Военные флоты мира» в библиотеке отца.
