О с т р о в с к и й. Ты меня, товарищ Рита, не выгораживай. Ранение тут ни при чем. Я не понимаю, не могу понять, как похабнейшая скотина может быть коммунистом. И не смирюсь с этим никогда!
А к и м. Ты этот анархо-синдикализм брось! За пушкой сразу полез! Самосуд устраивать не позволим. Смотри, Николай! Оружие отберу.
О с т р о в с к и й. Не отдам.
А к и м. Отдашь. Фалин болтун! Похвальбишка! Что ты, его привычек не знаешь?
О с т р о в с к и й. Привычками надо уметь управлять.
А к и м. Ого! У тебя с руганью как?
О с т р о в с к и й (не сразу). Больше не услышите.
Р и т а (лукаво). А курение — это привычка или необходимость?
О с т р о в с к и й (скомкав самокрутку). Бросил.
Р и т а. Вот это да!
А к и м. С Фалиным разговор будет особый. А тебе нервы лечить надо!
О с т р о в с к и й. Работать мне надо, а не лечиться.
А к и м. Думал я насчет твоей работы, да ты вон какие фортели выкидываешь!
О с т р о в с к и й. Не прав я?
А к и м. По существу или по форме?
О с т р о в с к и й. Я в таких тонкостях не разбираюсь.
А к и м. Напрасно. Хотел тебя в Берездов военкомом направить, а теперь?
О с т р о в с к и й. Что «теперь»?
А к и м. Пограничный район… Дипломатические переговоры, а ты за наган! Воевать из-за тебя?
О с т р о в с к и й. Что же я, не понимаю?..
А к и м. Выходит, нет. Как думаешь, товарищ Борисович?
Р и т а. Может быть, здесь ему остаться? Секретарем ячейки в депо.
А к и м. В депо, говоришь?
Р и т а (пряча глаза). В мастерские можно…
А к и м. Хитришь ты что-то, комсомольский начальник.
Р и т а. Ничего я не хитрю! Голова же у него…
А к и м. Насчет головы — это ты точно. Не очень он с ней иногда советуется. Ладно! Поедешь в Берездов. И ячейку заодно поручим. Сколько у тебя там комсомольцев, Рита?
Р и т а. Один. Гриша Хороводько.
О с т р о в с к и й. Сила!
А к и м. Район опасный. Граница рядом! Понимаешь?
О с т р о в с к и й. Понимаю.
А к и м. Смотри, Николай! (Крепко жмет руку Островскому.)
Темнота.
И сразу же — синее небо, перечеркнутое четкими линиями телеграфных проводов, далекие гудки паровозов. Медленно идут О с т р о в с к и й и Р и т а. Николай в шинели, буденовке, у пояса — наган, за спиной — вещевой мешок.
Р и т а (продолжая разговор). Выходит, все-таки «мещанский предрассудок»?
О с т р о в с к и й. Нет. Но если любовь становится препятствием, ее устраняют.
Р и т а (чуть грустно). Так просто? Берут и устраняют?
О с т р о в с к и й. Наверно, не просто… не знаю… Но сжимают себя в кулак. Как Овод. Он не смел думать о своем счастье, если это могло помешать счастью Италии.
