— Ты слушаешь? — спросил Майки. — Ты по-прежнему мне небезразлична, говорю.
— Я пойду.
— Останься. Прошу тебя. Давай поговорим.
Мэгги потрясла головой:
— Я лучше умру, чем буду жить в изобилии.
К тому же ей было давно пора возвращаться в Куинс. Надземка понесла ее на восток, мимо верхних этажей заброшенных складов с разбитыми окнами. Пролетавшие за окном районы становились все менее облагороженными, приходили в упадок и честно рассыпались в прах. Сойдя на станции «Миртл-Уайкофф», Мэгги побежала забирать из школы братьев Накахара. Оксана работала допоздна, а ее муж свалился с гриппом и не мог встать с постели.
Мальчики посещали чартерную школу>{12}, расположившуюся в старинном здании методистской лечебницы. Невероятная викторианская громадина возвышалась практически на тротуаре, словно бы говоря: «Взгляните-ка на меня, хм». Крыша взмывала в небо шпилями и шипами. Узорчатая кирпичная кладка была испещрена бледными камешками. Кучки мусора украшали узкий двор с четырьмя баскетбольными кольцами — кольца висели в пустом пространстве, на тонких столбах без задников.
Мэгги подбежала к школе ровно в три часа, когда из скрипучих ворот начали просачиваться дети с крошечными рюкзачками и ланчбоксами. Бруно и Алекс вышли чуть ли не последние. Их сопровождала суровая тетка в парике и вязаной кофте. Алекс побежал вперед, а Бруно уныло плелся рядом с мучительницей.
— Это ваши? — спросила она Мэгги.
— Э-м…
— Вы их няня, так?
— Скорее ментор дефис тьютор… Лайф-коуч, только без нью-эйджевской ахинеи>{13}.
— Ладно, не важно. Втолкуйте этому человеку, что насилием делу не поможешь, — сказала она, крепко удерживая Бруно за загривок. — Он сегодня избил ни в чем не повинного маленького мальчика!
— Бруно! — охнула Мэгги.
— Я надеюсь, вы его накажете? — спросила тетка.
— Хорошо.
— Обещаете?
— Прошу прощения?
— Мне не хочется отпускать этого мальчишку, пока вы не пообещаете, что он понесет наказание.
— А-а, ну ладно, хорошо. Пойдемте, мальчики.
Они зашагали домой.
— Я ни в чем не виноват! — пробормотал Бруно.
— Действительно, — отозвался Алекс, — у него просто нет подружки. У меня вот целых две — и никаких проблем с самоконтролем.
— С тебя доллар, — сказала Мэгги. — Никаких проблем с самоконтролем у нас нет.
— Вот именно, — кивнул Бруно. — Все ОВР виновато.
— Что у тебя случилось?
А случилось вот что: Бруно вышел из себя на переменке, когда одноклассник Тревор Кван правильно определил возраст его древней «раскладушки» — ей было ровно шесть лет. Хуже того, Кван попытался включить экран и выяснил, что телефон не работает: аккумулятор давным-давно сдох, и Бруно таскал в школу фактически муляж (нарочито громко изображая рингтоны на переменках). Тут все Кваны, банда Тревора, начали дразниться и кричать: «У Бруно нет телефона! Нет телефона! Нет телефона!» — и перекидывать серебристую «моторолу» у него над головой.
