Современный польский детектив | страница 6

— Вы уплатите столько, сколько положено по таксе, в канцелярии конторы.

— Можно и так. — Ярецкий зажег спичку, растопил сургуч и сделал на конверте большое красное пятно, а потом прижал к нему злотый.

— Вот так-то будет лучше, — сказал клиент, с удовлетворением глядя на четкий отпечаток орла. — Может, еще и дату поставить?

— Не нужно. В канцелярии все равно будет составлен краткий протокол о принятии вашего завещания.

— У меня есть еще одна просьба к вам.

— Слушаю.

Влодзимеж Ярецкий извлек из своих бездонных карманов конверт. На этот раз обычный, белый. Конверт, как сразу же заметил адвокат, был уже запечатан: в четырех его углах и в середине краснели сургучные печати. Кроме того, в центре под печатью, конверт был прошит скрепкой.

— Я хотел бы, пан меценат, чтобы после моей смерти этот конверт был доставлен по указанному на нем адресу.

На конверте прописными буквами было напечатано: «В отделение милиции (вскрыть после моей смерти)». На оборотной стороне конверта указывались фамилия, имя и адрес Ярецкого как отправителя.

— Такого депозита я принять не могу.

— Почему? Ведь вы не знаете, о чем я там пишу. Может, я признаюсь в тяжком преступлении, желая покаяться, снять, как говорится, грех с души перед смертью. Ни чего нет плохого в том, что, отдавая вам на хранение свое завещание, я одновременно вручаю и это письмо для милиции.

Если бы в «Шанхае» Мечислава Рушинского никто не ждал, он, вероятно, сумел бы воспротивиться столь необычному депозиту. Но стрелка часов неумолимо двигалась вперед, и адвокат нервничал, все более опасаясь, что его дама уйдет или, того хуже, найдет себе иное общество.

— Будет ли принят этот депозит, окончательно решит наше начальство, — сказал адвокат, желая поскорее закончить дело.

— Поскольку вы торопитесь, — Влодзимеж Ярецкий умело использовал свои козыри, — я не стану вас больше задерживать. Сколько с меня причитается?

— Это подсчитают в канцелярии. Там же вы подпишете соответствующий протокол о внесении и принятии депозита.

— Прошу вас, пан меценат, пусть возьмут по высшей ставке, ну, набавят, скажем, «за сложность дела».

— Возьмут согласно таксе.

— Понимаю. Но в таксе ведь перечислены разные виды услуг. Могут же они провести по высшей расценке? А вот это вам на возможные в случае моей смерти хлопоты по моему делу. — В подкрепление своих слов Ярецкий выложил на стол туго набитый конверт.

— Что это? — спросил адвокат.

— Пять тысяч злотых. Но если вы считаете, что этого мало, я охотно добавлю.