Адвокат. Мечислав Рушинский приступил к исполнению последней воли Влодзимежа Ярецкого. О возобновлении прерванного отдыха не могло быть и речи, ибо в довершение всего начальство возложило на него обязанность представлять официальную защиту на процессе по делу о злоупотреблениях в строительной промышленности. А этот процесс, как предполагалось, продлится не меньше двух месяцев. Итак, Рушинскому пришлось распроститься с мечтой еще раз в этом году увидеть милых его взору лебедей в Наленчове.
Как-то в один из приемных дней курьер Францишек ввел в бокс к адвокату нового клиента. Это был пожилой седовласый мужчина с правильными чертами лица и удивительно молодыми глазами. На лацкане его пиджака Рушинский заметил несколько орденских ленточек, в том числе и высшего военного ордена «Виртути милитари».
— Лесняк, Анджей Лесняк, — представился вошедший.
— Слушаю вас. — Этот клиент с первого взгляда произвел на адвоката очень приятное впечатление.
— Я пришел в связи со смертью Влодзимежа Ярецкого. Как давний друг, хорошо знавший его, я абсолютно не могу понять, как он мог оставить столь странное завещание. Когда я от его жены пани Баси узнал содержание, меня едва удар не хватил.
Рушинский развел руками:
— Трудно дискутировать по этому поводу Охотно верю, что Ярецкой не по душе последняя воля мужа. Возможно, это и справедливо. Но что делать! Завещание остается завещанием. Я уже проинформировал Барбару Ярецкую, что она может начать процесс о признании завещания недействительным, хотя шансы выиграть его минимальны.
— Влодек совсем с ума спятил.
В ответ адвокат только плечами пожал.
— Ведь Ястреб-то умер!
— Какой ястреб?
— Поручик Ястреб — наш командир во время Варшавского восстания, он же подполковник Станислав Ковальский.
— Со Станиславом Ковальским, одним из наследников Влодзимежа Ярецкого, я разговаривал не далее как неделю назад.
— Вот я и говорю, что у Ярецкого перед смертью в голове помутилось. Он завещает свое имущество Станиславу Ковальскому, который во время Варшавского восстания спас ему жизнь. А между тем тот умер, умер несколько лет назад, и Влодек не мог не знать об этом — он был на похоронах Ястреба! А Ковальский из Воломина к той истории никакого отношения не имеет.
— Вы предполагаете, что в данном случае имеет место «error in persona» — ошибка в отношении личности наследника?
— Именно так я думаю, а вы прекрасно выразили это по-латыни. У Влодека, как видно, склероз далеко зашел, коль скоро он забыл, что Ястреб — подполковник Станислав Ковальский — умер, и завещал мастерскую совершенно другому Ковальскому.
