— Как бы тебе понравилось зарабатывать большие деньги в настоящей группе? — готовлю я его. — Я могу найти тебе работу, где ты станешь знаменитым.
Пфайффер быстро качает головой.
— Я не хочу становиться знаменитым, — говорит он. — У меня на хвосте враги, и я не желаю публичности.
Он снова встряхивает длинными вьющимися волосами. А потом мы с Буги займемся им всерьез. Между танцами проходит час, но, чтобы сложить длинную историю, он, наконец, соглашается прийти завтра, в свой выходной, на прослушивание. Так что мы с Буги уходим, очень довольные, пока он играет последний номер за вечер. Когда мы выходим за дверь, толпа сходит с ума по всей танцплощадке.
— Он сенсация, — кричит Буги. — Бродвей его полюбит! Подумай о радио-передачах — ой! — Последнее слово он произносит, когда чуть не вылетает за дверь. Он спотыкается о стаю мышей, которые вальсируют по коридору.
— Мы можем, по крайней мере, продать его Уолту Диснею, — решаю я.
Но на следующий день я продаю Пфайффера не Уолту Диснею. Мы с Буги идем вниз и договариваемся о прослушивании не с кем иным, как с Лу Мартини и его коктейльными кавалерами. Они играют в большом отеле, в комнате, которую называют Тигровой. Буги разбирается во всех деталях. Я узнаю, что прослушивание актеров — это когда они приходят на обычное танцевальное представление и сидят вместе с остальными оркестрантами, чтобы посмотреть, соответствует ли их шум взрывам аплодисментов. И буги дает этому Лу Мартини потрясающее представление о том, насколько хорош Пфайффер. По тому, как он описывает свою любовь, можно подумать, что Пфайффер был ангелом Гавриилом, а не сломленным беженцем. Но Мартини говорит, что все в порядке, он даст ему шанс, пусть придет сегодня вечером со своим кларнетом на танцевальный ужин. Только Мартини предупреждает нас, что Пфайфферу лучше быть хорошим, потому что Тигровая комната обслуживает только сливки общества, а плохая музыка заставит их свернуться.
Итак, мы выходим, очень взвинченные, и я веду Пфайффера к себе домой и сообщаю ему хорошие новости. Пфайффер, кажется, не слишком доволен — можно подумать, что у него свидание в Тигровой комнате. Его большие глаза затуманиваются, и он проводит костлявыми пальцами по швабре на голове.
— Ах, эта игра мне не нравится, мистер Фип, — ворчит он. — Мою музыку безопаснее играть в конюшне, но не на танцполе.
— Ты потрясающий, — говорит ему Буги. — Ты все равно знаешь все числа, которыми пользуется Мартини. Кроме того, у тебя свой стиль, и все, что ты делаешь, это лижешь, а не забиваешь.
