Мы остановились около кубрика. Нас окружили парни и девушки, подходившие поочередно здороваться со мной. Некоторые, поздоровавшись один раз и пропустив человек пять-шесть, вновь протягивали руки. Все они были ликвидаторами неграмотности и ехали с курсов по домам.
Здесь были Рультынкеу и Алихан.
- Сколько же классов ты окончил, Рультынкеу?
- Пять только. На курсы послали. Говорят, народ учить надо, - ответил он.
- Эгей! - весело крикнул Ульвургын. - Помолчите! - И, обращаясь ко мне, он серьезно сказал: - Покрепче заткни пальцами уши. Что-то по секрету от тебя нужно всем сказать.
В глазах Ульвургына светилось лукавство. Я немного удивился этому секрету, но выполнил его желание.
Обхватив ликвидаторов руками, пригнувшись, он шепотом что-то говорит им. Ликвидаторы, улыбаясь, кивают головой.
- Теперь вытащи пальцы, - беря меня за руки, говорит Ульвургын и тут же, свесив голову в кубрик, кричит: - Миткей, чай готовь!
Миткей, видимо, этим и занимался, так как в ту же секунду с шумом вспыхнул примус.
Мы спустились в маленький кубрик, напоминавший четырехместное купе вагона. Так же как и в купе, в кубрике было четыре койки. Две верхние завешены ситцевыми занавесками. В углу - камелек, в середине - столик.
На столике лежал планшет засаленной карты крупного масштаба северо-востока Азиатского материка. На стенке, в рамке из моржовой кости, висел портрет Сталина работы местного художника, исполненный карандашом.
Я присел на койку рядом с Ульвургыном и угостил его папироской.
- Капитан! Старпом спрашивает, куда мы теперь идем? - крикнул кто-то сверху.
Не торопясь, Ульвургын посмотрел на карту, ткнул пальцем в какую-то точку и сказал:
- Вот сюда. В бухту Пенкегней. Пусть держит прямо через Мечигмен, на остров Аракамчечен.
- Есть, товарищ капитан, - ответил тот же звонкий голос.
Карта не очень нужна была капитану Ульвургыну, так как он и без нее отлично знал свои воды, - но ведь все большие корабли ходят с картами.
- Вот видишь, какая теперь шкуна у нас! Вельботы в море бьют моржей, а мы таскаем мясо в колхоз. Как китобойная матка "Алеут". Много стало у нас мяса!
Ульвургын помолчал и, посматривая на папиросу, с чувством сожаления сказал:
- Раньше ты меня сделал председателем. Только теперь я не председатель. Ушел из председателей. Пусть молодые будут председатели. Ошибка получилась у меня. А когда на "Октябрину" искали капитана, я сказал: "Ага, в капитаны я пойду! Пусть Аттувге будет председателем".
